На этом забытом богами курорте хозяйка не успела озаботиться любовником: дел с Роем и его концертами хватало, поэтому времени на одиночные выходы в свет у нее не было. Спать с продюсерами и всякими импресарио ей претило: они, чего доброго, могли и проболтаться, кому не надо. Динго с тоской наблюдал привычные ужимки и игры, понимая, что роль жеребца в этом скверном спектакле тоже отведена ему. К счастью, времени на интим у хозяйки было мало, а часто и сил уже не оставалось. Динго же вечерами старался побыстрее слинять к себе и там побыстрее догнаться: авось и не позовет, а позовет - ей же хуже.
Ситуацию портила неизбежная надобность каждый вечер провожать приезжую девчонку в гостиницу. После его возвращения хозяйка часто требовала от Динго отчет, все ли прошло гладко, - а там уже и не отвертишься. Динго уже порядком надоела эта сомнительная роль героя-любовника. Тем более, чем дальше, тем больше он ощущал смутную похожесть того, как он использовал дешевых дискотечных шлюшек с тем, как используют его самого. В шлюхи Динго пока не спешил записываться - были у него и другие умения, которые ценились выше и за которые его и рекомендовали на эту треклятую работу.
Со шлюхами, безусловно, было проще: ни намека на близость. Поцелуи, к примеру, были вне зоны оказываемых услуг. И все же возникало между ними и клиентом какое-то человеческое понимание - вроде того, что возникает со случайным собутыльником, который, незнамо зачем, - из человеколюбия? - тащит тебя, не стоящего на ногах, на себе в горку до порога твоей берлоги. Странная взаимовыручка среди парий.
От хозяйки даже в самые сокровенные моменты веяло таким холодом, что Динго невольно содрогался и внутренне бил себя по затылку, продолжая исполнять то, что от него требовалось. Здоровый мужской организм брал свое - и Динго справлялся, но чем дальше, тем хуже. Он предпочёл бы горничную. Или даже сухую, как урюк, гувернантку, но не этот какой-то змеиный холод.
По ночам Динго порой просыпался в холодном поту и срывал с себя простыни, накрутившиеся до самого подбородка на шею. Ему снились гигантские гладкие змеи, обвивающие его, сжимающие до хруста костей - и глядящие ему в лицо бездонными желтыми, как янтарь, глазами. И в такие моменты Динго не знал, что хуже: твари, что притаились за дверью, или всеобъемлющий пожирающий тебя изнутри огонь?
Тогда он начинал думать о девчонке - и другие картины заполняли его паникующий разум. Гвеннол в гостиной, что тоскливо глядит вбок, в окно, на море. Ее золотые ресницы, что блестят на закатном солнце. Гвен впивается белыми ровными зубами в собственные ногти, и так изгрызенные до мяса, - и глаза ее почти белеют от напряжения мысли и страха: она готовится к удару, как животное, чувствуя опасность, исходящую от Роя или его матери.
Странным образом, именно благодаря Рою Динго и обратил внимание на Гвендолин. Динго едва заметил девчонку, дальнюю родственницу хозяйки, приехавшую чем-то вроде бедной родственницы погостить. И даже не погостить - а пообщаться. Хозяйка, ради разнообразия и своих каких-то одной ей известных целей пригласила девочку пожить в усадьбе, хотя обычно не жаловала лишних глаз. Динго подозревал, что дело совсем не в сестринской благотворительности. Даже напротив: это попахивало наследством малютки, объединением активов, и - кровавый ад! - объединением семей. Оставалось только надеяться, что в качестве жениха хозяйка видела Финли.
Девчушка же неожиданно для всех заартачилась и поселилась в гостинице неподалеку. Динго поставили в обязанность сопровождать ее каждый вечер до двери. Рыжая девочка боялась его до последней степени, ее страх был практически осязаем: такой густой, что его можно было резать ножом. Неожиданно Динго осознал, что отчего-то ему это донельзя обидно, - хотя этот самый страх, смешанный с отвращением, был привычной реакцией на его физиономию.
Но на этот раз Динго это задело: глядя, как ее приняли в усадьбе, он невольно ей посочувствовал - как сочувствовал любой девахе, что приволакивал Рой. Но эта так быстро не отделается, это он тоже понимал. Месяц в компании Роя - врагу не пожелаешь. Неизвестно, что останется от этой рыжей дурашки к концу лета, особенно учитывая любимые развлечения его подопечного. Динго было понадеялся, что, будучи родственницей хозяйки, девочка будет хотя бы большую часть времени в безопасности. Одно дело глумиться над местными девками, другое - влезать в неприятные истории с барышней из хорошей, близкой им семьи. Но Динго, как всегда, недооценил Роя: его глупости хватило, чтобы выбрать себе любимой жертвой именно кузину. В присутствии матери парень ограничивал себя словесными издевками над фигурой девчонки.