Ван Вестинг опять ощутил то самое ненавистное чувство бессилия, которое обычно ввергало его в тоску и навевало желание утопиться в бутылке. Рой в одной связке с Сесили так не настораживали Динго, как этот хитрый, скользкий ублюдок. Другое дело, что и у самого Ван Вестинга нашлись бы аргументы против Фьюри. Роевы ракетки вкупе с рассказом горничной кой-чего стоили. Кардинал всегда ценил свое умение заметать следы - как лиса с пышным хвостом по зиме. Но тут, похоже, он прокололся. Не учел того, что Рой любит распускать язык - надо же чем-то хвастаться.
Динго полагал, что в этом мире все в конце концов хотят раскрыть свою сущность - самые горькие и темные стороны своей натуры. Для него - это Артур. Лилии, овраг и пламя. Ненавистный огонь на воде. Для Роя - эти его ракетки. Все делается, даже тайно, чтобы выползти на поверхность. Чем гаже делишки, тем больше хочется похвастаться... Всем, кроме Кардинала. Динго начинало казаться, что этот тип хотел бы добиться полного триумфа своей изощренности - но в таком масштабе, какой и не снился рядовому пакостнику вроде Роя. Весь мир - и муза рядом. Страшно себе представить, как Кардинал может «воспитать» девчонку вроде Гвеннол. Если в доме Сесили было понятно, что из нее выйдет - и ничего хорошего это не сулило - то рядом с Фьюри из доверчивой, но умной и внимательной Гвен вырастет даже не волчица - монстр. Чем чище материал - тем пронзительнее творение. Беда в том, что Динго совсем не хотелось, чтобы Гвеннол стала «шедевром» Кардинала.
И с этим надо было что-то делать. Для начала надо было все это обмозговать, как полагается у разумных людей, а не выть по привычке на луну. Но сил патологически не было. Динго помаялся еще и отложил скверные раздумья на завтра. Была спасённая из хрустальной кельи Гвеннол бутыль с вином. Ей он и собирался догнаться - пока Фьюри, дюна и опустошённые прозрачные глаза не выйдут из его уродливой головы. Правда, оставался ещё маленький вопрос - где спать этой ночью. Говорить Сесили, что он решил не возвращаться в гостиницу, было чревато - она начнет задавать вопросы и придет к совершенно правильным выводам. Значит, это отпадало. Идти обратно в гостиницу и снимать за свои деньги номер Динго тоже не хотелось - да и встреча с Гвен была сегодня ему уже не по плечу. Кто ее знает, что еще вобьёт себе в голову. Еще одну серию «Страстей» он не выдержит. Лучше где-нибудь под кустом. Машина, например - особенно лимузин - там хоть не так тесно - отлично бы сгодились Ван Вестингу, но ключи были у Сесили, да и шофер мог наябедничать. Значит - куст. Или пойти на пятачок «Аэродром» и найти себе какое-нибудь временное пристанище на одну ночь. Желательно, без интимной платы. Боги, до чего его довела эта нелепая страсть к маленькой девчонке - даже на баб уже не тянет. Может, в монахи податься?
В итоге вышло, в общем-то, и неплохо. После обеда Ван Вестинг вылез курить на террасу. В углу копошилась горничная, безнадежно пытаясь отскоблить от белой крашеной стенки вино, которое пролил несколько дней назад Рой, пытаясь посмотреть, что будет с ночным мотыльком, если его «заспиртовать». Мотылек просто улетел.
Сесили после обеда ушла выбирать из обширного гардероба сына наиболее подходящую для случая одежду на послезавтра, - несмотря на великовозрастность мальчишки, все процессы были под строгим контролем матери. Динго не удивился бы, узнав, что она проверяет, как Рой чистит зубы. Или вытирает зад. Иной раз и скажешь спасибо, что вырос без матери...
Горничная бросила на Ван Вестинга робкий взгляд.
- Вы скоро пойдете в гостиницу, сэр? А девочка сегодня не придет на ужин? Мне велено было приготовить ей комнату, когда мистер Фьюри завтра уедет.
Гэйвен было хотел начать врать, но вспомнил про недавнюю откровенность горничной и махнул рукой.