Хорошо ему там. Хорошо было бы сидеть рядом с ним. Хорошо было бы вообще тут не сидеть... Оказаться где-нибудь за тысячи миль, одним, без свидетелей. На всю жизнь... Гвен вздохнула и покосилась на тетку. Та, сперва настороженно за ней наблюдавшая, теперь, казалось утомилась этим занятием и взяла в оборот беднягу-фотографа, который теперь с унылой миной на лице показывал ей последнее снятое на маленьком дисплее его до нелепости громоздкой камеры. Гвен обернулась к окну и заметила, что на нее смотрит Рой. Что там Гэйвен сказал - ей полагалось изображать влюбленную девочку? Гвен стрельнула глазами в кузена, опустила ресницы и улыбнулась. Ну что, купится он на это? Она почувствовала, как его рука легла ей на копчик. Омерзительно. Рука вроде была теплая, но Гвендолин вдруг прошло на ум то лето, во время поездки на юг, когда они с Брайди делали «ангелов» на песке Как-то вечером в душе - это было словно вчера, настолько четко всплывали в памяти давние ощущения - ей на шею заползла многоножка. Гвен помнила, как сначала замерла: мозг отказывался анализировать происходящее и, казалось, просто выключился на несколько секунд. А потом, когда от головы пришел ответ: насекомое, - Гвен заорала так, что, казалось, вся душевая кабинка заходила ходуном, мама примчалась из спальни, отец - с улицы, выбил запертую дверь, и перед ними предстало удивительное зрелище: Гвендолин с ужасом, в диком темпе вылезающая из всей одежды, что на ней была. Многоножка давно убежала, видимо, испугавшись не меньше самой Гвен, но с тех пор посещения ванной стали проблемой - по крайней мере, пока они были на юге.
Она до сих пор помнила это ощущение чужеродной враждебности существа, что неизвестно зачем вступило с ней в контакт. Вот и теперь Гвен испытывала очень похожие чувства. Хотелось больше всего на свете стряхнуть эту руку - теплую, замершую у нее на спине. Но сделать это означало подставить и себя, и Гэйвена. И Гвен терпела. Потом, видимо, самому Рою надоело, и он небрежно убрал ладонь, слегка отодвинулся, вытащил из кармана телефон и начал искать какую-то музыку. Гвен даже не посмела вздохнуть, но подумала, что если бы эта чужеродная рука не исчезла с ее тела, еще несколько секунд - и она бы завизжала. Вместе с облегчением от этого минутного ощущения свободы навалилась еще и дремота - видимо, и вправду не выспалась - глаза закрылись сами собой - интересно, хочет ли Гэйвен спать так же, как и она...
Гвен разбудила чья-то рука, трясущая ее за плечо, не слишком настойчиво.
- Гвен, проснись, приехали... - будила ее Эйрин. - Мы уже дома...
Неужели этот кошмар закончился? Гвен медленно вылезла из машины: ноги одеревенели, а спина странно ныла чуть пониже талии. Она уныло потащилась по песчаной, почти розовой по цвету дорожке... Краем уха услышала разговор:
- Динго, ты куда? За винищем своим треклятым?
- Да, мэм. Как обычно.
- Ну и вали себе кулем. Чтобы через час был тут. На ужин приедут несколько человек из города. Лучше бы тебе быть.
- Хорошо, не проблема...
Значит, он уходит. Тогда можно пойти еще поспать. Надо спросить, куда ее поселят...
- Стой, а кто заберет вещи Гвендолин? Мы про это забыли...
- Да, и вправду. Ну, я тогда могу сгонять. Она пускай тоже едет. Надо же собраться...
- Линда, ласточка, поезжай с Динго, заберете твой чемодан и сумки из гостиницы...
- Хорошо, тетя...
Она так же медленно потащилась к кабриолету, который Гэйвен уже начал заводить. Шаг, еще шаг, теперь - сесть...
- Ты что, спишь, что ли? - обеспокоенно осведомился он.
- Сплю. - пробубнила Гвен, хлопая слипающимися ресницами
- Ну вот. Тогда пристегнись, пока окончательно не вырубилась...
- Хорошо...
Она лениво вытянула ремень и защелкнула его. Ворота еще не успели закрыться, как ее накрыло крылом сна...
На концерт они приехали примерно за сорок минут до начала. По уму бы надо было появиться раньше, пройти прогон и познакомиться с ребятами из местных, что пели в «разогреве», но Рой был столь же капризен, сколь и избалован, пел он все равно под фонограмму - по крайней мере, на большинстве концертов - а расшаркиваться перед «быдлом» ему было неохота.
Гвен проспала весь путь - ее растолкала Эйрин, когда Рой с мамочкой уже успели выгрузиться и убежать вперед. Маленький Финли тоже мирно сопел с выпавшей из ослабевших рук книжкой. Эйрин весело щебетала о том, как ей было непривычно сидеть между двух спящих. Видимо, единственной девочке Хальтенхеймов было приятно, что ее взяли с собой хоть на какое-то мероприятие - ну не все же с бонной гулять по лесу и заниматься иностранной грамматикой и правилами слитного и раздельного написания глаголов с частицами. Гвен тупо хлопала ресницами - чем больше она спала, тем больше ее тянуло задремать обратно. Какой-то коматоз. Они растолкали по-младенчески сопящего Финли, вылезли из машины и побрели за собравшим наконец свои баульчики и мешки с объективами фотографом. Их посадили на центральные места в тех двух рядах, что были сидячими и находились слегка сбоку от основной толпы. Все девочки-поклонницы были в разных майках с изображением Роя. У одной стоящей неподалеку девчонки, по виду младше самой Гвен, на руке была тату с его именем, увитым сердечками-розочками.