- Послушай, ну тяни время. Он же явно поддается. Он тронут - если вообще можно так о нем сказать. Мальчишка - чудовище, но очень одинокое, думаю. Я так же, как и ты, чувствую чудовищ поблизости. Он, безусловно, один из них. Мне его даже местами жаль. Поэтому с поправкой на извращённое мышление Роя, можно сказать, ты его заинтриговала, что бы ты там ни сделала, не хочу знать.
- Ничего особенного. Похлопала ресницами. Понадувала губки, как дурочка. - фыркнула Гвен.
- Ну эти твои ресницы кого угодно заворожат. - улыбнулся Гэйвен. - Продолжай в том же духе. Но держись на расстоянии. Дотяни до своего отъезда. Наври. Скажи, что у тебя... м-м-м... ну, месячные, что ли.
- А я так и сказала.
- А он, что, уже спрашивал? Вот дерьмо...
- Ты же не хотел знать. - отрезала Гвен.
- Не хотел. Но приходится. Держи ухо востро. И дверь - на запоре.
- Если я запрусь, как же ты придешь?
- Хм. Ну, может, и не стоит мне приходить... Правда, не стоит... Гвеннол...
- Тогда я вообще оставлю дверь нараспашку. -покачала Гвен головой. Как быстро он сдает позиции! Это было особенно обидно.
- Боже, какая же ты дурочка. - Гэйвен уставился на нее со знакомой уже безнадежностью и тревогой в стиле маминых послешкольных взглядов. - Это опасно, а ты играешь во влюбленную девчонку. Ну что с тобой делать-то?
- А ты не знаешь? - шепнула Гвен.
- Опять за свое. Ты - сексуальный маньяк. У тебя вон все губы уже потрескались от этих наших обжиманий. А у меня... м-м-м... тьфу на тебя, всё. Ты невыносимое создание. Один скромный поцелуй - без рук, и вообще - усадьба вон, за поворотом. А то Сесили высоко сидит, далеко глядит. Потом. Вечером. Если доберемся. А теперь - ты выключишь эту свою влюбленную томность и включишь прежнюю Гвеннол: с обгрызенными ногтями и диким взглядом. А то с этакими сияющими глазищами тебе никто не поверит...
Без рук не получилось. И со скромностью тоже они погорячились. Гвен поймала себя на том, что тщетно пыталась отодвинуть ремень безопасности с груди Гэйвена, чтобы залезть ему ладонью под рубашку. Боже, как тяжело... Его рука гладила ей спину, и от этого хотелось изгибаться и потягиваться, как кошке... Как Гвен и подозревала: машина - это неудобно...
- Ну все, хватит. Хватит, сказал! А то сейчас открою эту долбаную крышу, чтобы и тебя, и меня охладило дождем.
- В прошлый раз, как ты помнишь, это нам не особо помешало... - пробурчала Гвен, силясь убрать руки с его затылка.
Гэйвен невольно рассмеялся, и это как-то сняло напряжение.
- Да, и вправду. Ты - маленькое чудовище. И ласточкой ты только прикидываешься. Зловредная рыжая ведьма. Ты, случайно, по ночам на метле не летаешь на шабаш?
- Про мои ночи ты все знаешь. Ты же все время за мной следил...
- Почему это все время? Иногда я тоже сплю. Особенно это приятно делать рядом с тобой, ведьмочка.
Гвен почти застонала:
- Я потому и говорю, что нам совершенно необходимо спать в одной кровати. А не то улечу на шабаш. Если не будет тебя - ты как мой якорь...
- Ну, спасибо, что хоть не тихая гавань. Я даже как-то обескуражен. - притворно нахмурился Гэйвен. - Это бросает вызов общественному мнению и с таким трудом созданному мной образу. Тебе стоит спросить обо мне у Роевых поклонниц. Они тебе живо расскажут, кто я, да что. Или, пожалуй, лучше не надо...
- Ну их к черту, поклонниц. Я знаю больше них. Я счастливее их - за моей спиной стоит настоящий мужчина. Мой собственный рыцарь... А они влюблены в чудовище.
- Боже, Гвеннол, ты безнадежно патетична. Ну какой еще рыцарь? Скорее тебя надо поздравить с приобретением - за тобой увязался приблудный пес. Страшный, дикий, наводящий тоску, да еще и уродливый. Но может временами побрехать. Или цапнуть...
- Прекрати говорить, что ты уродливый - мне это неприятно слышать. - рассердилась Гвен. - Это, в конце концов, заставляет сомневаться в моем вкусе...
- Нет, это все заставляет сомневаться в твоём рассудке. И совершенно правильно, заметь...
- Дурак.
- Сама такого выбрала, теперь не жалуйся. - пожал плечами Гэйвен.
- А я и не жалуюсь. Я собой горжусь - в кои-то веки меня потянуло не на мишуру. А на суть...
Гвен было опять потянулась к Гэйвену, а тот, вместо того, чтобы принять ее в объятья, вдруг неожиданно завел мотор, дернув ручку переключения передач с такой силой, что бедный Астон Мартин скакнул, как взбесившийся кролик, которого блоха укусила за брюхо, и, рыча, рванул вперед, с трудом вписываясь в узкий поворот. Пока они стояли, машину словно поливали из небесного душа прозрачной водой, а сейчас Гэйвен забыл включить «дворники», и теперь капли на гладкой поверхности собирались в потоки по бокам, летя легкими струями назад, к лесу. Через залитое нескончаемым дождем стекло была уже видна усадьба, унылым торчком выглядывающая из-за зеленого высокого забора. Сам дом был выкрашен в белый с желтыми вкраплениями, и все это сейчас, под серыми низкими облаками, приобрело странно неприкаянный и потерянный вид. Как одуванчик, растущий из трещины асфальта, вокруг которого едут машины и деловито топают сотни неуклюжих ног.