Гвендолин, и так весьма озадаченная самим фактом звонка тетки, пребывала в состоянии легкого ступора. Кто были таинственные гости из столицы, которым не терпелось с ней повидаться? Поразмыслив с минутку, Гвен пришла к выводу, что это может быть только дядя Марк. Остальных родственников она не знала.
У Сесили был брат, которого Гвендолин еще не видела, но какое ему может быть до нее дело? Насколько она знала по слухам, персонажем он был любопытным: любимец богемы, меценат и писатель. Знала она также, что с Сесили они не ладят. Был и еще один знакомый ее отца, младший брат дяди Марка, принадлежащий к той же творческой тусовке, что и брат Сесили. Все они в юности развлекались вместе. Майло был известным актером - слишком известным, чтобы интересоваться какой-то девчонкой и ехать ради нее из столицы, незамедлительно призывая ее на ковер. Нет, определенно это был дядя Марк. Хотя конная прогулка и дядя Марк казались Гвендолин едва ли совместимыми в одном контексте. Боги, конная прогулка!
Гвен с детства дико боялась лошадей. Вместе со своими братьями и сестрой она ходила некоторое время на начальный курс верховой езды. Дерек лошадьми не заинтересовался, его тогда больше увлекали всякие мотоциклы, а младшая сестра умудрилась обставить ее за первую же неделю. Гвендолин, почувствовав себя страшно униженной, наотрез отказалась продлевать занятия.
И теперь она чувствовала: ей это может стать боком. Одежды подходящей не было в принципе. В чемодане Гвен нашла только шорты и майки, одинокий носок и еще один летний спортивный лифчик - взамен оставленному на берегу.
Гвендолин еще смутно надеялась, что другой лифчик все же к ней вернется, но надежда, как известно, умирает последней - вот и ее надежда тоже таяла на глазах.
В узком гостиничном вечно пахнувшим чем-то странным шкафу нашлись две пары джинсов, постиранные за небольшую плату в бельевой гостиницы - был тут такой сервис. Гвендолин могла бы, конечно, стираться и у тетки, но одалживаться ей не хотелось, а нарываться на шутки Роя по этому поводу - тем более.
Гвен съела йогурт из мелкого холодильника, больше похожего на тумбочку - но и то хорошо, что имеется, не питаться же ей только шоколадками и чипсами. Гостиничный завтрак она проспала: тот завершался в девять, а сейчас уже было начало одиннадцатого.
Выбрала из своих маек содержащую наименьшее количество глупых картинок - нашлась одна старенькая в серо-синюю полоску, мать давно хотела ее выбросить, но Гвендолин не соглашалась: ее очень давно привез из какой-то поездки отец. Спортивный лифчик немыслимо жал во всех местах - Гвен почти почувствовала себя барышней в корсете. Итак, джинсы - хорошо, что сегодня не жарко - и вперед.
Она даже не заглянула в зеркало, причесываясь. После вчерашних экспериментов даже собственный вид в зеркале вгонял ее в краску.
Уже выходя из номера, пришлось возвращаться обратно - за носками. Сесили что-то говорила про сапоги, а на босу ногу это было бы неудобно.
По дороге Гвен налила себе в автомате в холле большой стакан кофе с молоком и теперь потягивала его, пыля по привычной тропинке. Вот тут она вчера наткнулась на острую штуку. А Динго смотрел на нее. Гвендолин нагнулась, чтобы разглядеть, на что же она вчера наступила. Железяки она там не нашла, зато обнаружила слегка в стороне целую кучу окурков, словно кто-то долго стоял тут и выкурил, как минимум, полпачки. Она мотнула головой, словно отгоняя неуместную, жужжащую в мозгу, как муха, мысль. Мало ли кому в ночи захотелось пройтись. Да и горящих фонарей было немного...
Дойдя до сплошного забора, Гвендолин сбавила шаг. Тетка, похоже, была в благодушном состоянии - разыгрывался очередной акт нескончаемой пьесы, и послушной племяннице сегодня, видимо, выпала не немая роль. Ругать ее за вчерашнее, по крайней мере, тетка явно не собиралась - не до того было. Рой будет увлечен своими конями и позерством - есть шанс, что и от него можно будет не ждать сегодня подножек. Чем больше Рой скучал, тем каверзнее становились его нападки. Сегодня намечался необычный день.
Оставалась одна и очень весомая проблема - Динго. Гвендолин тяжело вздохнула и села на траву. Опять начало неприятно тянуть живот, а кофе вдруг показался ей изрядно переслащенным.