Парило очень прилично. Кавалькада впереди весело перекрикивалась, о чем - Гвен не понимала. Она продолжала тащиться медленнее всех и постепенно отставала все больше. Мерная поступь лошади усыпляла плохо выспавшуюся Гвендолин, она почти клевала носом. Ток, ток, ток - дурацкое солнце - хочется прикрыть глаза. Боги, как же хочется спать! Гвендолин почувствовала, что из ослабевших рук выпала уздечка, и резко открыла глаза.
Солнце светило из-за деревьев. Лошадь, потерявшая управление, занесла ее в какой-то лес. Сонливость как рукой сняло. Гвендолин начала судорожно оглядываться.
Не могла она заехать далеко, лошадь шла так медленно, да и задремала Гвендолин буквально на пару минут. Или не на пару? Конца леса было не видно, а спешиваться Гвен боялась: а ну как не сможет потом залезть обратно?
Так, спокойно, телефон! Гвендолин пошарила по узким карманам бриджей, одновременно осознавая, что телефон спокойно лежит себе на втором этаже особняка, на кровати у Сесили, в заднем кармане джинсов. Видимо, придется слезть.
Гвендолин решила все же проехать чуть дальше, туда, где среди старых шелковиц, усыпавших всю землю вокруг черными пятнами раздавленных ягод, виднелся просвет. Может, там кончался лес, или была просека, или тропинка, что выведет незадачливую Гвендолин обратно на поле?
Гвендолин легким движением направила лошадь к просвету. Пара секунд - и она выехала на освещенную полуденным солнцем уютную полянку. Гвендолин отодвинула кленовую ветку, и тут все завертелось в бешеном темпе, словно кино поставили на перемотку.
С ветки слетела крупная птица, вроде сойки. Хлопая крыльями и возмущенно крича, она пролетела низко, прямо под носом у остолбеневшей Гвендолин. Лошадь шарахнулась, испуганная резким звуком и хлопаньем крыльев возле самых ее ушей, встала на дыбы, сбросила Гвен на землю и моментально ускакала в чащу, скрывшись из виду.
Гвендолин лежала на спине, не понимая, что именно произошло. При падении она здорово треснулась попой о кленовый корень, судя по ощущениям, чуть выше копчика - справа уже распухала огромная гематома. Похоже, бриджи она порвала, и теперь сзади, между узким поясом и правой штаниной - там, где обычно бывает задний карман, зияла прореха. К тому же, почему-то саднило лицо - Гвендолин ощупала правую щеку и почувствовала на пальцах что-то липкое. Кровь? От крови на руке Гвен слегка замутило, и она резко сглотнула и села, прислонившись здоровым боком к стволу клена.
"Дыши ровно, не паникуй. На лице просто царапина". Сюда бы Брайди.
Гвендолин всегда завидовала здоровой толстокожей непробиваемости сестренки. От разбитых в детстве коленок Гвен рыдала до тех пор, пока не садился голос - по большей части не от боли, а от обиды и отвращения, которое вызывал у нее вид собственного изорванного мяса. Сестра налепляла ей на раны подорожник, чтобы Гвендолин могла спокойно дойти до дома. Сама Гвендолин была не в силах прикоснуться к ранке, не то чтобы промыть ее или налепить заботливо положенный матерью в бардачок велосипеда пластырь. Мама, прежде чем отлеплять подорожник и обрабатывать коленку, нахлобучивала Гвен на голову собственную соломенную шляпу, в которой работала в саду. Гвендолин сквозь дырочки в плетении шляпы, подглядывала одним глазком, как ловко, не морщась, мать промывала под струей воды разодранную коленку дочери, вычищая из ранки камешки и грязь. Через дырочки в шляпе смотреть было не так страшно и даже почти забавно - словно это была игра в волшебный ящик - посмотри в дырочку и догадайся, что за предмет лежит в темной коробке.
Что же лежало в коробке на этот раз? Похоже, Гвен опять влипла. Надо было подниматься и идти искать. Лошадь, тропу или, на крайний случай, каких-нибудь людей с телефоном, с которого она бы могла позвонить тетке.
Гвендолин, проклиная себя за то, что никогда не ходила гулять в здешние леса (пару раз ее звали с собой Эйрин и Финли, которые каждый день в сопровождении бонны совершали положенный моцион в разных направлениях вокруг усадьбы), потащилась наугад в ту сторону, которая показалась ей светлее других. Поле должно было быть справа.
Гвендолин не прошла и десяти минут, как очутилась на уютной полянке, размером меньшей, чем та, первая. Здесь, на пригорке, на поваленном дереве, сидели двое людей. Мужчина неопределенных лет и парень лет двадцати пяти. Гвендолин облегченно выдохнула и поспешила к ним.
- Здравствуйте, извините, не могли бы вы одолжить мне телефон? У меня понесла лошадь, я упала, упустила кобылу и, кажется, потерялась. Вы не беспокойтесь, я только позвоню своей тете, быстро.