- Вот-вот. Так идем, что ли, в беседку?
- Да ну ее, беседку твою! Если вдуматься, и тут неплохо.
Ром, несмотря на опасения Динго, пошел быстро и легко. Через час они уже прикончили каждый свою бутылку и перешли к третьей. Перед дискотекой уже начинала топтаться молодежь, и они решили, что все же будет лучше убраться от лишних взглядов подальше.
В беседке уже кто-то был. Динго было дернулся - он не любил пить уж в совсем в незнакомой компании, особенно ему не хотелось этого сегодня. Разговор со старухой приятно расслабил его - все равно, как после треклятого костюма влезть в любимые разношенные джинсы. Мысли, тяготившие его, таяли в запахе рома и сигаретном дыму. Бледный образ Гвеннол отступил, хотя бы на время.
- Да ты не напрягайся, это ж Веник, он местный дурачок. Он глухонемой. Ничем он нам не помешает. Можно ему даже налить.
- Почему Веник?
Ром был крепче, чем казался на вкус, - язык у Динго ворочался с трудом.
- А он все время выпрашивает веник у винодела и метет пыль на площади. Очень ему это дело нравится. Вот и прозвали Веником.
- Веник так Веник. Если он будет молчать...
Они дошли до беседки. Земля вокруг нее была усыпана окурками, а под одной скамеек, приветливо щерясь острым оскалом, лежало отбитое дно бутылки. «Улыбка у этого донышка прямо как у Роя», - заметил про себя Динго
- Эй, Веник, дружок!
Веник сидел к ним спиной - щуплый, в грязной, порванной рубашке. Старуха энергично потрясла его за плечо, он обернулся, демонстрируя им черное, заплывшее от гигантского синяка на щеке, лицо. Собственно, лица-то видно не было - один сплошной кровоподтёк.
У Динго кровь прилила к затылку, бешено стуча в ушах. Это был один из двух. Тот, которого он смял конем. Который держал Гвен за плечи, пока другой урод лапал ее. Он уронил в траву бутылку и прошипел сквозь зубы старухе:
- Иди отсюда, быстро.
Путана бросила настороженный взгляд на помертвевшее лицо своего случайного собутыльника.
- Что случилось-то? Ты словно покойника увидел.
- Так и есть. Только он еще не знает, что он - покойник. Но скоро узнает. Не хочу, чтобы ты смотрела, так что уйди, говорю тебе, пожалуйста!
- Вот и не уйду я никуда! Объясни, что на тебя нашло. Буду тут стоять.
- Вот упертая дура, бесы тебя побери! Что мне, силой тебя убирать?
- Вот и попробуй, убери! Я тебе не твоя шалава из дворца, и не лыком шита! Тоже, напугал! Ты что же, на этого дурачка взъелся, как зверь? Ты посмотри на него: он же убогий! И так его уже кто-то отделал. Да и что он тебе мог сделать?
- Он знает, что. Ты уйдешь или нет?
- И не подумаю! Ничего он не знает! Он даже имени своего не знает. И где живет - тоже. Таскается за кем попало - как бродячая собака за тем, кто ее погладит. Что он против тебя? Ты одним ударом его убьёшь, чудище ты этакое! Убогих нельзя обижать! Грех на душу брать не боишься?
- Много ты знаешь про грехи! Мой грех - не твой же! Я с этим вполне справлюсь.
- Это тебе сейчас так кажется. А я вот греха на душу не возьму и бить его не дам! Или тогда мочи уже и меня заодно! Тебе все равно, должно быть. Но скажи сперва: за что убивать будешь? Просто ради интереса. Если уж пришла пора помирать от твоей руки, то хоть узнать, какому праведному делу ты служишь?
- Я сегодня спас от него и его дружка одну девочку. В лесу. Маленькую. Они хотели ее...
- Трахнуть они ее хотели, ты хочешь сказать? Эка невидаль! И у них не получилось, я так понимаю.
- Не получилось, потому что я помешал. А так бы твой дурачок отлично бы поразвлекся.
- Да что, у тебя глаза не видят, олух ты здоровый? Этот друг даже штаны не может снять без посторонней помощи, так в них и делает под себя. Он этого ничего не понимает. Уж мне-то поверь, я с первого взгляда вижу, на что мужик способен. Случайно он там оказался. Девок он любит, правда. Сестра у него была, померла об прошлом годе от передозы. Вот он ее и ищет, подходит ко всем девкам на дискотеке, берет за плечи и нюхает, мол не она ли.
Динго скривился. И это было неправильно. Все, что принесло бы ему хоть какое-то облегчение, было тошнотворно неправильным. Дурачок Веник радостно таращился на него круглыми глазами с сине-черного лица.
Динго поднял бутылку, отвинтил крышку, глотнул, развернулся и побрёл прочь. Хватит с него компаний на сегодня! В пекло всех!
Старуха взяла его за рукав.
- Ты вместо того, чтобы скакать по лесам и стоить из себя мстителя, лучше бы пошел к ней, к своей крале. В первый раз всегда страшно. И больно. Даже если дело до конца не довели. Это я уж знаю. Не понаслышке. Думаешь, от того, что ты убьёшь и раскромсаешь на куски тех двоих, ей станет легче?
- Мне станет легче.
- Вот о том и речь. Тут не любовь, дружок, и даже не месть. Это просто жалость к себе. Про себя думаешь, про нее - нет.