Мысли о школе напомнили Гвен о том, что она еще не звонила матери. А где телефон? Вот он, стоит на зарядке. Никаких пропущенных звонков. Сейчас она оденется, пойдет на завтрак, а там, за едой, позвонит матери.
Стоп. Завтрак, еда... А как она выберется из номера? Ключа нигде не было видно. Похоже, Гэйвен унес его с собой, а она попросту заперта. Вот дьявол! Оставался лишь одни путь - обратно, через балкон...
Гвен наскоро переоделась во вчерашнюю майку и шорты, благо она их захватила - второй раз рассекать по карнизу в пижаме не возникало никакого желания. На бермудах было пятно от йогурта - ну да кто это сейчас заметит - особенно в прижатом к бетону положении! Глянула на свои вещи, начала было их собирать, потом плюнула, взяла только телефон и ключ от своего номера и с опаской выглянула в окно. Эта сторона гостиницы смотрела на густую поросль самшита, за которой была служебная парковка, дорога, а за ней зеленело море. Погода была сегодня премерзкая - было душно и парило, как вчера, даже сильнее, воздух пах озоном - видимо, надвигалась гроза. Удивительно, что в комнате было так холодно. Похоже, Гэйвен когда-то ночью включил кондиционер...
Гвен осторожно вышла на балкон, глянула на служебную парковку. Там, вроде, никого не было, кроме чайки важно вышагивающей вдоль гостиничной машины припаркованной в углу укромной площадки. Гвен быстро перелезла через стенку балкона и, пригнувшись, как могла (а то еще кто-нибудь из постояльцев ее увидит - презабавное будет зрелище), поспешила к своему номеру. До него было не очень далеко, но вчера этот путь показался куда менее длинным - дневной свет словно растягивал дурацкий бордюр в длину.
Вот и номер. Гвен с облегчением перекинула ногу через собственную стенку балкона, оглянулась, как вор, застуканный на месте преступления, и с ужасом поймала на себе удивленный взгляд вчерашней старухи, которую она встретила в холле. Та как раз выходила из номера, что был по соседству с комнатой Гвен, через стенку. И сегодня на ней была майка с древом жизни...
Гвендолин, судорожно сглотнув, пропищала неожиданно тоненьким голоском:
- Я... У меня телефон упал в кусты, с балкона. Я спустилась, чтобы его подобрать...
- Да, конечно, дорогуша. Не разбился телефон, надеюсь?
- Нет, он упал в листья, туда, в самшит. Все в порядке.
- Ну, я рада за тебя. Вы так привязаны к этим вашим коробочкам, а я никак не привыкну, все по обычному предпочитаю разговаривать. Кстати, я тебя вчера не побеспокоила своей трескотней допоздна по телефону? Я думала, по соседству никого нет, решила с подругой поболтать. Ты так тихо сидишь там, как мышка просто. Я сама очень плохо сплю, любой шум слышу - старость, однако. А тут так с соседкой повезло! А то вечно какие-то остолопы - телевизор до часу ночи, курево на лоджии. Один тут вчера часов до четырех дымил на балконе у себя - на том конце стены, к счастью. Я даже вышла посмотреть. Сам, видимо, пьяный в дымину, здоровый, страшный, как смертный грех. Луна была яркая, видно было, как днем. Выкурит сигарету и опять на луну давай таращиться. Или лицо руками закрывает, видимо, совесть мучила, грехов, что ли, на душе много... Или сожалений... - Старуха усмехнулась и стала похожа на горгулью со средневековых соборов.
Гвен, позабыв, что так и стоит: одной ногой на балконе, а другая - болтается над перилами, дернулась, как зверь, попавший в капкан, и едва не упала. Она наконец встала двумя ногами на пол балкона и опять взглянула на ехидно улыбающуюся соседку.
- Нет, я ничего не слышала, я музыку слушала в телефоне - в наушниках, так и заснула. А что, луна была полная? Меня сигаретный дым не очень раздражает, я привыкла... Мне жаль, что вам не дали спать...
- Ничего, я с утра отлично выспалась! Сходила позавтракать, а потом опять легла спать. Луна... нет - она была почти полной. Полнолуние, на мой взгляд, сегодня. Что касается сигарет - они меня не раздражают, то есть, раздражают, но не в том смысле. - Старуха облизнула губы и откашлялась. От клокочущего звука Гвен стало несколько не по себе - а может, просто неуютная погода действует? - Я сама курила лет с пятнадцати - и до шестидесяти, пока сын, врачи и эмфизема меня не заставили бросить. И муж мой тоже курил - как паровоз дымил, даже дома. Он пятнадцать лет назад умер, вот и все эти штучки мне напоминают о нем и действуют на нервы. И самой до чертиков хочется посмолить на старый лад - а нельзя. Хочется дожить до правнуков... У меня, видишь ли, четверо внуков - твоего возраста примерно и чуть постарше. Так что, надеюсь все же увидеть, что каждый из них сможет произвести на свет. А ты почему привыкла к дыму, у тебя родители курят?
- Нет. То есть, да. То есть... Друзья курят.
- Это хорошо, что не родители - мерзко, когда весь дом пропах табачищем. Мой зануда-сын всегда мне говорил: «Мама, от тебя так разит табаком...». Я ему на это всегда отвечала: «Есть запах погаже, чем табак...». Его счастье, что я не пью виски - желудок ни к черту всегда был. А то с удовольствием бы... Моя женская жизнь уже закончилась - беречь себя ни к чему, ну не для могилы же...