«Тут ему отпрыгивать некуда, да и неудобно. Ишь, как вжался в косяк двери!»
На них с привычным любопытством смотрел администратор.
Гвена, не обращая больше внимания на Гэйвена, - пусть себе смотрит на эту волосатую лахудру, если ему больше делать нечего! - подошла к стойке.
- Вы не могли бы мне дать мой ключ от номера? Я забыла его на сервировочном столе в буфете.
- А, это ваш, мисс? Пожалуйста, возьмите. Кстати, у вас чудесное платье. И так вам идет!
- Благодарю вас, это подарок моей тети.
- У нее хороший вкус, мисс. И она не могла выбрать более подходящего кандидата для этого подарка. Не знаю, но кажется, вы и это платье просто созданы друг для друга.
«Вот напыщенный дурак!»
- Мне очень лестно слышать такие слова, сэр. Удачного вам дня!
- Спасибо! И вам, мисс!
После разговора клерк сиял, как медный грош. Гвен, стараясь ступать легко и элегантно, прошла вдоль красных диванов. Гэйвен все еще стоял, прислонившись к косяку двери буфета. Разговор Гвен и администратора ему явно пришелся не по душе - лицо помрачнело еще больше.
Из буфета вышла мамочка, волоча за собой упирающегося, в слезах, малыша. «Хотю бабоцку. Хотю! Ты злая, обратно, обратно, к бабоцке! Пусти, пусти!». Мать в сердцах дала ему крепкий подзатыльник: «Да уймешься ты, наконец, негодник?! Нет твоей бабочки. Улетела! Вот наказание! И не пускай слюни - ты же мужик!». Проходя мимо пристально смотрящего на всю эту сцену Гэйвена, она, продолжая тащить малыша за пухлую замурзанную ручонку, - «Хотю бабоцку! Пусти, пусти!» - откинула волосы назад за спину так, что они почти задели Ван Вестинга по лицу.
- Ох, простите, пожалуйста! Я не хотела быть грубой. Этот паршивец так меня расстроил!
- Ничего страшного, - сказал Гэйвен спокойным ледяным голосом и посмотрел ей в глаза так, что мамаша смутилась, опустила длинные ресницы, даже как-то побледнела на мгновенье, подхватила уже окончательно зашедшегося в плаче малыша на руки и, сгорбившись, поспешила к лифту на второй этаж.
Гвен смотрела на эту сцену поначалу с большой неприязнью, готовя в голове с десяток ехидных комментариев для Гэйвена. Но постепенно все фразы куда-то улетучились. Нет, все же он молодец. Гвен было безумно жаль малыша, он напомнил ей самого младшего братика Лиама, того, что отправили вместе с Брайди, - не внешностью, но упрямством. А мамаша-курица вызывала у Гвен чувство глубочайшего раздражения - причем, это чувство возникло не сейчас, а раньше, в буфете. «Он молодец, но ему я этого не скажу».
Гвен пошла к номеру. Гэйвен пошел было за ней, нервно посматривая на администратора. Тот разговаривал по телефону, не глядя на них.
- Ты куда?
- В номер, за мешком с барахлом. У меня все вещи кончились, отвезу их в усадьбу, стирать.
- Ах, вот к чему весь этот карнавал! А я-то уж подумал, что ты надела это - он указал подбородком на ее грудь, - для того хмыря за стойкой.
- А тебе-то что? Ты хотел бы, чтобы я это надела для тебя?
- Нет, не хотел бы. Ты меня и в шортах, и в майке с птичками вполне устраиваешь. Особенно в грязной.
- Иди в пень! Ни за что не буду стирать тебе больше рубашки!
- А и не надо. К тому же, мне их уже постирали. Так ты идешь за своим бельем или нет?
- Иду. А ты захвати, пожалуйста, мои лекарства из своего номера.
- Хорошо. Жду тебя в машине.
Гвен уже открывала дверь ключом, а он все стоял и смотрел на нее.
- Кстати, Гвеннол, это платье и вправду тебе очень идет. Ты в нем, как лунный луч...
11. Гвен
Гвен заскочила в номер, взяла набитый доверху мешок, притулившийся у двери. Наскоро забежала в ванную - поглядела мимолетом на себя в зеркало. Гадкое, неудобное платье, но сидит и вправду отлично. В кои-то веки собственная фигура показалась Гвен действительно женской. И что джинсы не налезли, удивляться тоже не приходилось... Платье удачно оттеняло ее несносные кудлы, придавая им более глубокий, осенний оттенок - они будто сделались темнее. С этим нарядом, наверное, хороши были бы ее прежние, длинные волосы.
Впервые Гвендолин пожалела об отрезанных косах. Но что сделано, то сделано. Зато можно мыть их, когда заблагорассудится... С косами Гвен маялась ужасно, хоть и гордилась ими: у нее были самые длинные и густые волосы в классе - единственное, что выделяло ее из толпы. Так ей казалось, по крайней мере. Дома же это было сущее наказание: их надо было мыть, тщательно расчёсывать, заплетать на ночь. Брайди, которая бралась за щетку далеко не каждый день - у нее с детства была короткая стрижка - с ужасом смотрела, как Гвен, морщась, распутывает непослушные влажные пряди.
- Ты здесь все засыпала своими рыжими космами! Иди чесаться в ванную, это невозможно!