ужье - Кардинал прячется за ближайшим ко мне колодцем. Я точно знаю: на таком расстоянии не промажу. Целюсь, стреляю. Иду за колодец и вижу, что это не Фьюри, а Брайди. От лица ничего не осталось. Пытаюсь остановить кровь, зажимаю ей рану руками - а это уже не Брайди, а мама... Проснулась - трясет, даже майка вся насквозь. Гэйвен на соседней кровати спит на животе, вот ему-то не холодно, вся спина голая. Почти что уже слезла с кровати, чтобы пойти к нему. Вместо этого пошла в ванную. Лучшее средство от любви - холодный душ. Это наша учительница физкультуры так шутила. И вправду... Трясет, правда, еще больше, но сны уходят, когда перед глазами вертятся от колотуна черные круги, и виски сводит... Я отвратительна - настоящее чудовище. Терять мне тоже нечего... Даже себя я уже потеряла... 4 сентября И даже это обещание я нарушила. Это все потому, что мы начали ругаться. Нельзя говорить. Если мы сталкиваемся, даже на словах, эта мерзкая связь делается еще сильнее, несмотря на то, что говорим гадости... Мне хотелось умереть. И убить его. И быть с ним, больше всего на свете. И я не смогла остановиться. Даже ради мамы. Даже ради брата. У него была невеста, интересно, они занимались этим? Теперь уже нет - их всех сожрала жадная могила. А я, как порочное животное, не могу остановиться. Этой ночью мы опять спали вместе. Даже не спали, а... Дневник, прости, я не буду писать об этом, хоть и обещала быть честной. Это так стыдно - я погрязла. И потом, я же не держу обещаний... Когда мы вместе, я себя ненавижу и мне больно, но от этого хочется быть с ним еще сильнее, сделаться одним, чтобы он узнал, чтобы прочел мои мысли, как свои. Но он не знает. И не должен. Я никогда ему не скажу. Не хочу его мучить. Никто этого не заслуживает, кроме меня... Я никогда не могла ничего сделать - ну, хоть теперь избавлю нас обоих от этой подделки. Может, надо вернуться к Фьюри? Вот он меня и заслужил. Чудовище пойдет к чудовищу... Я уже третью неделю не включаю телефон - боюсь, что они нас как-нибудь смогут засечь. А может, пусть лучше засекут? Попрошу мужа отпустить Г. - и поеду с Фьюри. Пусть мне будет плохо. Мне и должно. Большего я не заслужила. Решено: включу телефон. А разговаривать больше не буду. Это будет мой обет. Ради мамы. Ради брата и его девушки. 6 сентября Пока держусь. Ничего не говорю, не смотрю в его сторону - начинает получаться. Г., по-моему, очень огорчен. Сначала он пытался спрашивать. Потом начал шутить. Теперь тоже молчит и смотрит на меня, как собака, которую я стукнула ни за что ни про что. В такие моменты я себя ненавижу. Но я должна быть сильной. Это обещание я не нарушу. Клянусь. Включила телефон. Мне пришло смс от Джейн - я ей дала этот номер, когда прилетела на море. Спрашивает, когда я приду в школу. Я ей не ответила. Чудовища не учатся в школах. Им надо уметь только убивать - разве в старшей школе такому научат? Скоро меня найдет мой учитель, и я начну свои занятия. Как это будет - жить с другим? Спать с ним? Брр, как мерзко. Но я мерзкая, чего же мне еще желать... Я даже Роя не заслуживаю. Я уже убила больше, чем он... 10 сентября Мало едем, в основном, сидим в гостинице. Мне кажется, Г. за мной следит. Он ходит тихо, но я все равно слышу. Вчера я лежала, делала вид, что сплю. Я в дороге поцарапала себе запястье курткой - не хотела за НЕГО держаться и неловко взялась за ремешок на сиденье. Теперь это меня отвлекает от сна. Не хочу кошмары - они бывают такими, что я почти готова сдаться... Встать, пойти, прижаться к Г., чтобы все забылось. Он бы простил меня? Я уже не знаю. Ненавижу себя за то, что причиняю ему боль. И за то, что сомневаюсь в себе. Я лежала с закрытыми глазами, а он подошел, встал рядом, наклонился и замер. И смотрел на меня. Я чувствовала, словно его взгляд меня прожигал. Потом он дотронулся до моих волос и тихо так сказал: «солнечный лучик». Проклятые волосы! Надо их побрить. Я сжала поцарапанную руку так, что она опять начала кровить. Только так я выдержала... Боль - как странный энергетик. Но я больше не плачу. Внутри меня все высохло. Я превратилась в пустыню. В мертвое море, где только соль и тоска по прозрачной воде. Но я не была прозрачной - я была мутной... Не стоит жалеть... 12 сентября Голод тоже отвлекает. Мы приехали в какой-то пансион. Все время идет дождь. Г. принёс мне еды, и думал, что я поем. А меня стошнило после обеда, а я ему не сказала. И потом еще ничего не ела сутки. Это отвлекало. Почти не думала о маме... На ночь съела таблетку от боли: с ней спится лучше, сны не снятся. Ну, меньше снятся. Был странный звонок, я не успела подойти. Думала, перезвонят, но пока ничего. 15 сентября Мы приехали в какую-то странную гостиницу, типа семейной, что ли. Ехали всю ночь. Я почти научилась держаться за плечо Г. и при этом ничего не ощущать. Поцарапала себе запястье его бритвой. Если накатывает, можно просто сильно сдавить руку - и отпускает. Кисть все время ноет. Хорошо, что подкладка у куртки черная, и не видно крови. Дурацкая тетка - хозяйка гостиницы - выгнала нас гулять. Я бы не пошла, но Г. меня все время волок за собой. Вообще продыху не давал. Мы пришли на такую плоскую площадку на вершине. Там он меня отпустил: ему нужно было перекурить - хорошо. Он избегает встречаться взглядом, ну, это понятно, я тоже не хочу, чтобы он вот этак смотрел. Я нашла под кленом красные листики - такие же, как были у того дерева после бензоколонки. Три листика: папе, маме и Дереку. Я хотела пустить их по воздуху. Так иногда делают на похоронах - пускают прах по ветру... Внизу было так красиво, так мирно... Маленькие домики, в которых живут дружные семьи... Где растят виноград, рожают детей, не боясь, что завтра не проснутся. Каждый день встречают вместе рассвет и засыпают, обнявшись, когда окна застилает тихая ночь. Я хотела бы, чтобы мои теперь были в каком-то таком мире... Я стояла там, а небо было почти в двух шагах, два фута - и все кончится... Сначала листья..., а я им вслед... Тогда я узнаю, как было с мамой... Здесь лететь чуть дольше, но быстрее, чем жить... Зачем он меня остановил? Кому это было нужно? Да, я обещала, но у меня нет больше сил. Я обманщица. Мне кажется, Гэйвен тоже хочет себя мучить, как я. Иначе зачем ему надо было бы меня оттаскивать? Я только обуза. А если он захотел со всем покончить? Что бы сделала я? Конечно, помешала бы ему, если бы смогла. Но он - другое дело. Он-то ни в чем не виноват. Он никого не убивал. А на мне - эта девочка Лея, и еще мама, и Дерек, и его невеста - она его любила и погибла от этой любви. А я даже не знаю ее имени. Вся любовь этого мира нужна, чтобы кормить ею собак... Г. ругался на меня, а я сидела рядом, и у меня все внутри сжималось от того, что он так близко. Но это уже не бабочки в животе. Это змеи под кожей. Мерзкие, серебристые, похожие на ртуть змеи. А глаза у них - как зеркала... 17 сентября Сплю на ходу. С утра съела две таблетки обезболивающего. Руку саднит. У меня восемь порезов на одном запястье и три - на другом. Прячу от Г. руки. Он меня так боится, что не замечает. Не хожу при нем с короткими рукавами. Если заметит - он меня убьёт. 20 сентября Сегодня опять льет. Гэйвен весь день как будто чем-то встревожен, не спит, ходит. Смотрит и смотрит в окно. Опять не пустил горничную - он же меня вроде как скрывает. А я теперь больная сестра. Ну да, конечно. У мальчишки-носильщика было такое лицо, когда мы платили за номер - как будто он услышал пошлый анекдот. Гэйвену он тоже не нравится. Пишу дневник. Руки почти зажили, можно даже ходить в майке: кровь не сочится, и корочки отвалились. Больше не буду себя резать - это глупо все же. Гэйвен куда-то ушел. Даже не стал меня запирать. Странно, он всегда такой дёрганый. Куда, интересно, он пошел? Вот бы он взял меня с собой. Но я ему, похоже, надоела. Ну еще бы. Сама хотела, а теперь расстраиваюсь. Он что-то говорил вчера про машину, что надо ехать дальше, а этот дождь нас блокирует. Не хочу ехать на машине, так я лишусь последнего с ним контакта. Больше у меня нет повода искать прикосновений. Тут я хотя бы в законе. У него такие теплые плечи... Или это просто у меня холодные руки? Я как мертвец наполовину... Сил не осталось даже для того, чтобы себя согреть... Надо пойти погулять, раз мне открыли клетку... Звонит телефон - может, это Гэйвен? Решил-таки напомнить мне о двери? П.С Это был не Гэйвен. Я почти машинально включила диктофон на телефоне, чтобы все потом спокойно прослушать и поразмыслить над этим. Перепишу текст сюда - когда я пишу, думается точнее... - Алло? Гэйвен? - Нет, радость моя, это не Гэйвен. Больно это слышать. Это твой отчаявшийся муж. - Ричард? - Да, меня узнали, превосходно! Рада меня услышать? Думаю, ты ждала этого звонка. Если бы не ждала, то могла бы просто выключить эту адскую машинку. Но ты этого не сделала. Это дает мне надежду... - Не обольщайтесь. Я ненавижу вас больше всех на свете, больше Роя, больше Сесили... - Но, полагаю, меньше, чем саму себя, верно? Ты же винишь в случившемся себя - и правильно делаешь. Не будь ты такой, какая ты есть, план был бы неосуществим. Твоя доверчивость, твоя наивность, даже в чем-то глупость натолкнули меня на эту мысль. А когда уж я тебя увидел, план показался мне идеальным, я понял, что не просчитался ни на йоту. Ты совершенство: как глина, что ждёт умелой руки, чтобы принять нужную форму. Нет, ты не глина - ты мрамор. Благородный материал для талантливой руки. Ты еще сама себя не знаешь. Но ты узнаешь. У меня есть все инструменты, чтобы сделать из тебя шедевр, отсекая все лишнее, освобождая тебя от условностей, что навязывает обще