до было съехать направо, уйти с шоссе в петлю, уводящую прочь, в сторону подступающего города, на окружную, и тащиться потихоньку, ища глазами обещанный мотель. Эйвери почти без дрожи в руках (хоть руль почему-то опять стал липким и влажным, и она периодически вытирала потные ладони о колени, проклиная неумеху Гвен) приступила к осуществлению этого маневра. Кое-как перестроилась, резко дергая машину и включая не те поворотники, отчего обогнавший ее на черной Тойоте бибикнул и покрутил пальцем у виска, и сбавила скорость. Ноги уже одеревенели и замерзли. Включать подачу обогрева в нижнюю часть салона Эйвери не умела, приборная панель Шевви казалась ей чуть ли не пультом контроля авиалайнера, поэтому она оставила ту опцию, что настроил Гэйвен - не сделать бы хуже. К тому же ей было не до кручения ручек: час назад, когда Эйвери пыталась настроить радио на местную волну - ее здорово клонило в сон, да и неплохо было бы понять, что с погодой на ближайшие дни - машина начала вдруг вилять. Похоже, чтобы удержать контроль, нужна была постоянная бдительность, контакт. Когда она не вслушивалась в дыхание спящего рядом с ней, на минуту уходя в свои невесёлые мысли, тот сразу же начинал метаться и беспокоиться, словно чувствовал, что его оставили наедине с его кошмарами. Эйвери увела машину еще правее, сбавила скорость до пятидесяти миль в час*- резко, неумело, отчего ремень врезался в грудь, а Гэйвен рядом недовольно заворочался. Еще, еще - петля съезда была крутой, а ещё мокрая дорога, еще не хватало сейчас потерять управление - после двух с половиной часов Эйвери чувствовала себя практически профессиональным гонщиком. Она выехала на окружную. Машина казалась гигантской улиткой, застывшей в серой ночной хмари - так медленно они теперь ехали. Сердце все еще глупо колотилось, Эйвери поморщилась - руки Гвен и реакции тоже ее. Вот он, мотель, замаячил справа, чуть в глубине: небольшое длинное здание, центральный вход освещен, на вывеске вроде не указано, что мест нет. Придётся идти спрашивать лично. Гвен бы, наверное, покрылась пятнами от смущения, а Эйвери только глотнула воды для храбрости, бросила взгляд на Гэйвена - он спал, похоже, видел сны, темные ресницы трепетали - вот еще не хватало, надо его уже уложить в нормальную кровать - и вышла из машины, решительно направившись к двери ресепшна. Тут на нее словно накатило дежа-вю, картинка из чужой, надоевшей жизни. Стеклянные двери, вазоны у дверей - даже окурки, казалось, перекочевали с южного берега в этот забытый богом уголок. Только цветы были другие: в рыжих горшках пышным цветом желтели недавно высаженные хризантемы. Двери знакомо чавкнули, и Эйвери вошла внутрь. Стойка тоже была у левой стены. За ней стоял пожилой мужчина в очках, с интересом взирая на ночную посетительницу, перед ним лежал журнал, а маленький телевизор под потолком демонстрировал какой-то спортивный канал, где шел турнир по теннису. - Добрый вечер, мисс! Чем могу быть полезным? - Добрый вечер! У вас есть свободный номер? - На сколько человек? - Клерк замялся, застучав по клавишам компьютера, спрятанного за стойкой. - По совести, есть только один. Такая непогода! Давно не было такого массового заселения. Никому не хочется колесить в ночи под подобным ливнем... - Двухместный, в идеале. Мне и моему отцу. - Хм. В комнате, что у меня осталась, только одна кровать. Могу, впрочем, найти для вас раскладушку. Вы с отцом, сказали? - Да. - Эйвери заправила за ухо влажную прядь, стараясь говорить спокойно. Низкий, чуть охрипший голос казался ей чужим, словно расставшись с Гвеннол, она перешла в другую тональность. - Мы ехали домой, на юг, из столицы, но в дороге отец сильно простудился, и мне пришлось садиться за руль. - Очень мужественно, мисс. Иным представителям молодежи только дай упихаться в родительскую тачку - тут же ее и отделают. Как мой отпрыск на прошлой неделе. До сих пор не знаю, во сколько мне встанет его эскапада в город. Но видно, что вы, мисс, из другой породы. Ваш отец, наверное, гордится вами, - с уважением заметил клерк. - Не знаю. - Эйвери передернуло. Гордился бы Билл Грамайл такой, как она? Он любил пай-девочку Гвен, а подростки-бунтари не вызывали в ее семье симпатии. Дань традиции - северянам не пристало буянить, не тот темперамент, не те времена. - Он себя неважно чувствует, можно мне ключ поскорее? - Да, конечно. Сто семнадцать за номер. Платить будете наличными или карточкой? - Наличными и могу даже заплатить вперед. - Это не обязательно. - Клерк взглянул на нее поверх очков в роговой оправе - такие носил когда-то ее дед. Вернее, дед Гвендолин. Эйвери была сиротой, как и Гэйвен. - Ваша фамилия? - Ван Вестинг. - Эта ложь далась ей легко. - Хм. Ваш отец, случайно, не полицейский? Слышал эту фамилию в новостях намедни. Был репортаж об убийствах на морском курорте... Говорили, что туда вызвали столичного следователя... - Извините, сэр, отец не велит мне рассказывать о своих делах... - поджала губы Эйвери. - Да, конечно, секретность, я понимаю. - улыбнулся клерк. - Простите. Я принесу вам в номер раскладушку. И располагайтесь. Вы останетесь до завтра, или как? - Пока отцу не станет лучше. А где, кстати, здесь самая ближайшая аптека? - В городе, в двух милях езды. Небольшая, но очень хорошая аптека, мисс, вы там найдете все, что надо. Я сам там закупаюсь. У меня пожилая мать - без комиссий редкий день обходится... - Спасибо большое. Тогда подождем, пока вы принесете раскладушку, ладно? Я пока вытащу вещи и помогу отцу добраться до номера. И можно попросить, чтобы с утра нас не беспокоили? Мне бы хотелось, чтобы он, по возможности, выспался... - Конечно, конечно, никаких проблем. - Клерк кивнул и снова застучал кнопками явно разболтанной клавиатуры. - Если вы сами захотите, завтрак в столовой вон там, за углом, в зале будет накрыт в девять. Все включено в стоимость. - Обязательно, спасибо. - Доброй ночи, мисс, вот ваш ключ. Эйвери торопливо забрала конвертик с карточками-ключами и выскользнула в радостно распахнувшуюся дверь. Дождь опять начал накрапывать - стоило поторопиться, вытащить вещи и как-то доволочь «отца» до койки. Видимо, придется его будить, хоть Эйвери- и особенно Гвендолин где-то в глубине - совершенно не считала, что это целесообразно. Ну, зато потом в кровать. Гостиница стояла на краю небольшого поля, где была посажена кукуруза, и сейчас ветер зловеще трепал сухие уже стебли, напоминая о бесприютных призраках, бродящих по осенним пустырям в ожидании случайной жертвы. Эйвери фыркнула ассоциациям трусихи Гвен и открыла машину, разблокировав фиксатор фургона. Так, сначала сумки. Гэйвен все еще спал, хотя опять начал беспокойно метаться, то и дело облизывая потрескавшиеся воспаленные губы. Она вытащила свой и его баулы из-под попоны, где тускло поблёскивал Харлей, оттащила их к двери номера, поднялась по низкой лесенке на общую площадку перед номерами. Где-то еще смотрели телевизор, из одного открытого окна лилась не самая приятная музыка - боже, это же Рой поет - что за мерзость! В основном же окна были темны - шел второй час ночи. С третьей попытки, дважды уронив карточку на влажный пол, Эйвери открыла дверь. У стены уже стояла раскладушка с дополнительным комплектом белья, белой шапкой нахлобученным сверху. Эйвери не была уверена, что все это вообще ей понадобится. Спать она не собиралась. Пока Гэйвен в таком состоянии, ей надо за ним следить, чтобы уж в самом крайнем случае все же вызвать скорую. Теперь надо было притащить сюда самого Гэйвена. С трудом распахнула окно, отвернула многочисленные покрывала на широкой кровати. Вот так. Еще включить лампу - дальнюю, чтобы ему не бил в лицо свет. Эйвери вышла в накрапывающий дождь, открыла пассажирскую дверцу, тихонько отстегнула ремень. Гэйвен все же заметил ее движения, даже в забытьи, накрыл ее ладонь своей. Хотя бы уже не такая холодная. - Гвеннол, ты? Где мы? - Нигде, милый. Просто в гостинице. Сможешь дойти до комнаты? - Эйвери попыталась освободить руку, мягко, но настойчиво - но не тут-то было. Словно железными тисками сдавило. С полуголой осины, засыпавшей резными листьями низкую крышу мотеля, за шиворот падали тяжелые капли. Эйвери вздрогнула и поежилась. Лишь бы опять не полило, пока они снаружи. - Не знаю. Наверное. Что-то голова кружится, я, верно, перебрал... Прости... - Гэйвен, прищурившись, взглянул на нее и прикрыл глаза рукой, словно свет пугал его. - Ты не пил, ты болен. Не помнишь? - Эйвери нервно оглянулась, заметив, что на стеклянной двери офиса мотеля дрогнули жалюзи. - Ну, пойдем, а то там хозяин в окно выглядывал уже. Ни к чему это. - Хорошо, - покорно кивнул он. - Помоги мне отсюда вылезти. Что это за машина? - Наша... - удивилась Эйвери. Словно у него память отшибли, стерли. Она почти позавидовала. - А кто был за рулем? Вообще не помню. - Гэйвен кое-как выбрался из высоченного Шевви, попадая ногами мимо подножки. Ему хорошо - при его росте вполне можно и обойтись. Эйвери улыбнулась и протянула руку. - Да не беспокойся, все в порядке. Давай, а то дождь опять припустил, тебе не стоит ещё и переохлаждаться... Я и так не смогла сбить жар. Сейчас еще попробую тебя накормить лекарствами... - Ненавижу лекарства. Ненавижу болеть... - Гэйвен содрогнулся и, пошатываясь, оперся на плечо Эйвери. - Еще с детства... С больницы - после той игры... Боже, она и забыла про ожог. Бедный. Глупышка Гвен всегда любила болеть: лежи себе, пей таблетки, что мама заботливо разводила сладким кленовым