сиропом, и читай сказки - ни тебе школы, ни обязанностей - чувствуешь себя принцессой.... Сейчас Эйвери совершенно не чувствовала себя ничем подобным - особенно таща на себе тяжелющего мужчину, который хоть и пытался идти сам, но все же в какие-то моменты начинало казаться, что у нее сейчас хрустнут плечи или переломится позвоночник. Как сильно отличается здоровый, контролирующий свое тело человек, от обмякшего, с трудом стоящего на ногах. Эйвери помнила это по своему детству, когда таскала на руках младших, что не хотели идти куда-то и валились мешком на пол - даже маленькое детское тельце будто бы становилось в разы тяжелее... Казалось, пошли часы, пока они наконец преодолели ступеньки и зашли в приоткрытую дверь номера. Эйвери осторожно посадила Гэйвена на край кровати. - Ну, как ты? - Ничего, - отмахнулся он. - Но, пожалуй, лучше лечь, что-то голова... Нет, постой. Надо бы в сортир... - Ну, давай я тебя доведу до двери, хочешь? - Эйвери судорожно прикидывала, не понадобится ли Гэйвену помощь внутри и молила всех известных ей богов, чтобы он справился сам. - Ладно. - пробубнил он, не глядя в ее сторону. - Очень благодарен. Прости. - Не выдумывай. - Эйвери старалась улыбаться спокойно, как медсестра. Как мать Гвен. - Мне еще надо будет потом машину закрыть. Нет, лучше сейчас. Посиди так. Эйвери метнулась наружу, усилившийся дождь тут же отхлестал ее по щекам, бросая мокрые пряди на глаза. Она отвела волосы рукой, захлопнула дверцу, заперла машину, попутно проверив, не забыла ли выключить фары - еще не хватало посадить аккумулятор - и вернулась обратно в номер. Упрямый Гэйвен сам ушел в ванную, заперев за собой дверь. Боже, как же с ним тяжело! Ну почему надо сказать одно, а сделать другое, по-своему? Мужчины не любят быть зависимыми, их это как-то оскорбляет, подумала Эйвери. В отличие от женщин. Гвендолин нравилось, когда о ней заботятся. А вот Эйвери предпочитала справляться сама: никому не доверяешь - меньше нарвешься... Она улыбнулась. Новое мировоззрение, что досталось в довесок к черной краске для волос, сейчас было как раз по росту. Гэйвен, пошатываясь, вышел из сортира. Вот все же упертый хрен! А если бы он там свалился? Ну, не могла же она, с другой стороны, ассистировать ему? Тут уж даже неробкую Эйвери пробила краска. Нет, сходил сам, и хорошо. Завтра ему станет лучше, и она забудет обо всем этом, как о страшном сне. Завтра он сядет за руль, и ее ночное путешествие растает вдали, затеряется в сотнях миль, что остались позади. А пока надо было его уложить и дать ему лекарство. Гэйвен плюхнулся на кровать. Эйвери села рядом, потянулась к пуговицам рубашки. Он поймал ее руку. - Что ты еще делаешь, Гвеннол? Не стоит. Я и так. - Что еще за дурь! - Эйвери вывернулась и продолжила свое занятие - спокойно, методично. - Кто это спит в рубашке? Ты что, меня стесняешься? - Нет, но я же вижу - тебе неприятно, когда я до тебя дотрагиваюсь, - замялся Гэйвен, глядя в сторону. - Все последние недели... - Оставь это, - твердо сказала Эйвери. - Забудь. И потом, сейчас я до тебя дотрагиваюсь. Тебе тоже неприятно? Он взглянул на нее. Глаза блестели все тем же лихорадочным, пугающим блеском. - Ты с ума сошла? Для этого я готов сто раз заболеть. Боже, иной раз мне кажется, я и сдохнуть готов, лишь бы вернуть то, что у нас отняли. Теперь ей пришлось отводить взгляд. Из глубин памяти, как из слабеющей клетки, рвалась Гвен. Эйвери сдавала позиции одну за другой. - Не дергайся. Я почти закончила с пуговицами. Майку оставим. И еще джинсы надо снять. - Я сам. - К дьяволу это твое «сам». Нашелся, тоже мне, самостоятельный. Чего я там не видела? - Эйвери уверенно, словно это было делом привычным, расстегнула ремень на джинсах. Гвен изнутри сообщила, что и Гэйвен похудел в дороге - ремень был застегнут на предыдущую, еще не разболтанную дырку. Эйвери было все равно, но и она с одобрением заметила, что алкогольное воздержание идет Гэйвену на пользу - он стал стройнее, гибче и казался младше, несмотря на вымотанный, больной вид. Гэйвен усмехнулся. - И вправду. Рад, что ты еще не забыла. Смотри-ка, Гвеннол, ты еще не разучилась краснеть, оказывается. Кровавый ад, как мне этого недоставало... Он вдруг обнял ее, прижал к себе. Сил сопротивляться не было. Эйвери показалось, что она сейчас растает - стало жарко и от его горячечных объятий, и от того, что сейчас творилось внутри нее... - Прости меня, я не должен. Эти твои волосы, брови... - бормотал Гэйвен ей в макушку. - Но пахнешь ты, как раньше... В темноте ты все та же. Моя девочка... Она была все та же. И не та. Эйвери боялась любви еще больше Гвендолин. Больше Гвеннол. Она была сделана изо льда, а этот лед сейчас начинал стремительно таять; ее саму уже сносили вешние его ручьи... Надо было срочно что-то делать... - Погоди, потом. Надо тебе выпить лекарство. Ты весь как печка, просто страшно становится. Снимай эти свои штаны и марш в постель. А я принесу воду и таблетку - похоже, на такого грозного воина не действуют обычные средства... Придется задействовать тяжелую артиллерию... - То есть? - Он все еще не отпускал ее, цеплялся за плечи как за спасательный круг. Эйвери не отвечала на объятья, опустив тяжелые руки, сжав ладони в кулаки. Гвеннол почти взяла верх. Это лишь вопрос времени. Гвен лучше знала, что нужно Гэйвену, и он нуждался в ней, но вместе с девочкой с моря вернется боль, словно сломанные ребра будет мешать дышать, думать, действовать. С такой болью не живут. Эйвери откашлялась и еще раз попыталась отодвинуться. - Мама запасла мне целый ворох лекарств. Одни - от простуды, другие - от гриппа. Ну, видимо, тебе нужны последние. - Что мне нужно, так это чтобы ты залезла под это дурацкое бесконечное одеяло вместе со мной, - устало сказал Гэйвен, чуть ослабив хватку. - Но ты этого не сделаешь, ты меня боишься, поэтому давай свое лекарство, ворожея. - Погоди тогда. Я не смогу тебе его принести, если ты меня не отпустишь. Эйвери кое-как выпуталась из объятий Гэйвена. Болен он или нет, его пыл это явно не охладило, даже напротив. В трезвом, да и в пьяном виде он всегда себя контролировал, сейчас же как с цепи сорвался. И ее это пугало - и привлекало. Так же, как и слабую, никчемную Гвен, Эйвери тянуло к человеку, что, бессильно опустив чудовищные ручищи и повесив голову, смотрел в пол, словно его выключили, перебили кабель питания. Эйвери вздрогнула, отогнала Гвен подальше и представила перед собой темные мили хайвея, забрызганные бледно-желтыми пятнами летящих мимо фонарей. Она только в начале пути. Эйвери нашла нужные таблетки, налила из бутылки воды в пластиковый стакан. Потом подошла к Гэйвену, который разоблачился и, шепотом костеря одеяла, устраивался в постели. Протянула ему стакан и две пилюли. Рука неприятно дрожала, и Эйвери уронила пару капель воды на белую кипень пахнущей порошком простыни. - Выпей это. Сейчас, пока ты тут все не разронял в битве с покрывалом. - Фу-ты ну-ты, какие мы важные главврачи! Ты сама где будешь спать? - Если ты будешь продолжать в том же духе - на раскладушке. Или нигде. - Не буду. И выпью твою эту гадость. Все. Держи стакан. - Гэйвен, поморщившись, заглотил пилюли. - И? - Ты помнишь, что ты мне сказал тогда, в гостинице на море? В нашу первую ночь? - Что именно? - Что сейчас нам просто надо поспать. - Эйвери смотрела перед собой строго, но не желающие моргать глаза почти слезились, и она ничего не видела, кроме расплывающегося прямоугольника кровати. - Меньше всего на свете мне надо спать, - скривился он. - Чтобы увязнуть в очередном кошмаре? - Со мной - не увязнешь. - В отличие от руки, голос не дрожал, а ответы из глубины подсказывала ожившая Гвен. Эйвери присела на краешек кровати. - Ты что, не помнишь? Я - твой паладин с мечом, что защищает от кошмаров. А потом, мне надо отдохнуть. Я устала, как сволочь. Чтобы доставить тебя в эту койку, я полночи вела машину. И теперь я свою функцию выполнила и хочу поспать... - Ты вела машину? Пока я спал? Загребучие демоны ада! И куда делась моя Гвеннол? Это все эти твои волосы... - Он потянулся к прилипшим к щеке прядям, Эйвери не успела увернуться, и почти болезненный разряд пробежал от мочки уха вниз, к шее. Так знакомо, так желанно, так чужеродно... - Гвеннол тут, с тобой. Можно, я приму душ? А то пока вела эту треклятую тачку, сто раз вспотела от страха... - Иди-иди. Но недолго. А то, чувствую, кошмары уже за дверью... Эйвери - нет, Гвеннол - Эйвери выгнали за дверь до зари - отправилась в душ. Быстро помылась, особо тщательно прополоскав влажные волосы. Краска уже почти перестала сочиться с черных прядей, но на полотенце все еще были видны лиловые следы... Почистила зубы. Все было волнительно - и спокойно, как всегда, когда они оба переставали бороться против объединяющей их связи. Лечь на спину и плыть - авось, волна прибьёт ее к берегу... Неужели он заснул? Ну да, лекарство. Гвен скользнула под одеяло. Ночнушка была не нужна, - напяливать какие-то тряпки казалось почти кощунством. Устроилась в привычной своей позе, головой у него на плече. Гэйвен, как обычно, вытащил руку из-под головы и обнял ее, притягивая к себе. Боже, как хорошо! Как могла она избегать этого наслаждения все это время, какая глупость... Гвен провела ладонью по поврежденному виску Гэйвена - волосы были влажными, как и лоб: похоже, это лекарство действовало... Он вдруг занервничал во сне: - Нет, не надо, Ленор, твои ирисы... Гвен обняла его за шею, поцеловала в мокрый висок. - Тихо, тихо. Нечего бояться. Я тут. - Гвеннол? - Гэйвен, не открывая глаз, улыбнул