*** - Гвеннол, ты в курсе, что у тебя с волос текут лиловые чернила? Это очень странно выглядит. Точно ты - образ на этих твоих бумажках - Сам ты образ. - засмеялась Гвен, стирая со лба темную струйку. - Просто краска не вся вымылась... Не трогай, а то у тебя тоже все руки будут в ней... - Какая разница... И не только руки, возможно... Лиловой краски я не очень боюсь... Хотя - Динго в лиловых пятнах - это еще более странно, чем рыжая ласточка, покрашенная в синий цвет... - Он не синий, он черный... - Синий, черный... - Гэйвен отступил, освобождая ей место под душем. Лицо Гвеннол на пару секунд словно скрылось под жидким стеклом, смазываясь, теряясь в потоках воды и пара. Прозрачное становилось лиловым, на обшарпанной поверхности пола душевой кабины собирались под ногами лужицы тех самых разбавленных чернил. Гвен смывала с себя прошлое - или настоящее? - Хорошо, что хоть ресницы остались, как были... - больше самому себе пробубнил Гэйвен, запуская пальцы в ее скользящие как шелк в воде чуть отросшие волосы. - На память... Знаешь что - с тебя в качестве штрафа за это безобразие в душе - рисунок. На этот раз себя нарисуй - и не отпирайся, уверен, что сможешь. В том же ключе - мне на память... Только в исходном цвете, не черной... - Я думала, я тебе нравлюсь такой... - растерянно пролепетала Гвен, обнимая его за плечи. И все-таки она стала выше. Девочка продолжает расти. - Ты мне нравишься. Точка. Цвет меня мало беспокоит - но в оригинале ты мне нравишься больше. Сейчас ты взрослее - и жёстче. И это меня не радует. Спасибо твоему мерзкому мужу... - Знаешь, Эйвери - она сильнее меня. - опустила голову Гвен. От нее сильнее чем когда-либо пахло раздражающей химией. - И может делать то, чего не могу я. Но когда я с тобой - она поневоле исчезает. Эйвери не умеет любить - это ее сила и ее слабость... Гэйвен провел пальцем по пробору тех самых черных волос, сделавших из его Гвеннол какую-то Эйвери. Надо прекратить мучить девчонку - и себя заодно. - Тогда включай Эйвери и дуй есть. А то завтрак уберут... Гвеннол вытерлась - с его небольшой помощью, оделась - сама, это ему было не с руки - и ускользнула, едва слышно хлопнув дверью номера. Гэйвен вышел из ванной и опять уставился на ее рисунок. Зачем все же? На своей картинке Гвендолин изобразила мирно спящего мужчину - Гэйвен не знал за собой такого абсолютного спокойствия, ему казалось, что в голове вечно бушует рой нехороших мыслей, которые, как злые осы, портят все вокруг. Это даже отдаленно не напоминало то, каким он сам видел свое отражение. На рисунке был он, не было сомнения в пойманном сходстве, и все же Гвен нарисовала его почти красивым. Глупая девочка. Это было очень странно - он спал, ему снилась Гвен, а она тем временем рисовала его лицо. Понятно, почему он вышел таким благообразным - на нем ее отсвет. Когда Гэйвен смотрел на свою физиономию в зеркале, он видел там только собственное уродство - и вечно маячащий призрак Артура... Она же преображала его, словно стирала из черт не то жестокость, не то какую-то вросшую под кожу безнадежность, что безобразит посильнее шрамов... Такая маленькая рыжая фея, притворяющаяся черной чертовкой... Гэйвен усмехнулся, плюхнулся в кровать. Спать все равно хотелось. Когда им еще удастся отдохнуть... Чем дальше в лес, тем ближе и сильнее запах зверя. Он не сомневался, что их след уже взяли. Скоро и охотнички пожалуют. Будут им тогда картинки. Так что, пока дают - надо спать... Реальность зарябила, завернулась рыжим локоном - и он провалился во тьму. Спящий мужчина с непривычно спокойным челом - и его слегка помятое, но удивительно точное изображение, валяющееся возле кровати на кресле. Такую картину обнаружила Гвен, вернувшаяся из буфета. Ее трясло. И было почему. В качестве приправы к завтраку ей достался разговор с олицетворением прошлого, что неизбежно шло у них по пятам.
Глава седьмая. Гвен
Как трудно Спускаться с небес И в нищенстве тратить алмазы На хлеб плесневелый. На окнах - разводы от скуки, На гвоздике - крест, Как трудно с любовью судиться И пачкаться мелом. Как трудно Спускаться с небес И жить каждый день, Забывая полеты и встречи, Усталою тенью скользить В новорожденный лес И крыльев не чувствовать там, Где сутулятся плечи. Как трудно Спускаться с небес И видеть свое отраженье В измятой постели, И знать, что такое потеря, Разлука и стресс, И прятаться в доме пустом От черемух метели. Как трудно Спускаться с небес, Идти по земле наугад Без конца и начала. И ставить свое безголосие Наперевес И думать, о чем же тогда Я себе отвечала...