ает. Семья в горе: все ищут пропавшую девочку, и это после недавней двойной трагедии - просто мор напал на семейство Грамайлов. Не иначе как сглазили... Гвен сидела ни жива ни мертва. Вот оно как! Бедная тетя... - А что, разве Сесили не сказала тете Вивиан... - Боже упаси, девочка! - Лицо Фьюри выражало непритворное удивление. - Сесили Хальтенхейм ненавидит Вивиан всеми фибрами своей души - ты этого не знала? Папа тебе не рассказывал? Они там когда-то не поделили Марка, поверишь ли? Вивиан выскочила замуж за молодчика с белыми патлами, нарожала ему кучу белесых же детей и, кажется, весьма довольна своей участью. А Марк - ну, ты сама знаешь - похоже, так и не оправился от предательства бывшей возлюбленной. Женился на Сесили, которая была меж тем в курсе всей печальной предыстории. И, как все злопамятные женщины, предпочитает ненавидеть не собственного бесхребетного супруга, а винить во всех бедах никогда не виденную ей женщину - даже не соперницу... Так что там с разговорами полный швах. Вроде как Вивиан звонила Марку, просила приехать и все объяснить. Сесили пришла в бешенство и запретила ему даже помышлять об этом. Ну вот, он сидит и квасит, пока все идет своим чередом. Обычно такого рода переговорами занимался твой опечаленный супруг, но я теперь там не при делах: Сесили очень зла на меня за тебя, дорогая моя, - Фьюри тонко улыбнулся. - Она, конечно же, поворотится еще в мою сторону - надо только подождать. Сейчас ей это делать нерезонно. Когда почувствует выгоду от союза с Пибоди - надеюсь, все же преисполнится хоть какой-то благодарности. Хотя Сесили свойственно приписывать все заслуги себе, а неудачи - другим. Такова уж ее натура. Так что видишь, на какие жертвы я ради тебя иду... - Да, жертвы ваши велики... Жаль только, что напрасны... - процедила Гвен, запивая кофе услышанное, хотя даже остывший напиток, казалось, встал колом в гортани. - Уверен, что ты того стоишь. Еще пара-тройка недель - когда тебе окончательно осточертеет наш живодер-неудачник, или когда его сцапает полиция... - Фьюри постучал мизинцем с печаткой по смятой газете, - Я предпочел бы первый вариант, а то как бы не стал он в твоих прекрасных аквамариновых глазках этаким героем-мучеником. Но вскоре ты наконец займешь положенное место рядом со мной. Закончишь школу дома - хотя я с удовольствием посмотрел бы на тебя в какой-нибудь форменной одежде - наверняка будет замечательное зрелище! Потом пойдешь учиться в колледж. Что тебе нравится - рисование? Станешь самой известной богемной дивой этого поколения: со своей студией в столице, известными клиентами, заказами - делай, что хочешь, лишь бы ты была счастлива, любовь моя. Талантов у тебя хватает - недостает лишь огранки... - Мне это все не нужно. - Здесь можно было не лукавить. Меньше всего на свете Гвен думала сейчас о продолжении учебы - все это осталось словно в параллельной реальности. - А что тебе тогда нужно? Ты сама-то это знаешь? Сперва определись с приоритетами... Мотаться с твоим этим дурнем по придорожным мотелям? Эту идеальную жизнь ты себе рисуешь? - Фьюри слегка наклонился к ней, словно собирался пооткровенничать. - Ну хорошо, представь себе ситуацию: на меня свалится кирпич, а ты станешь свободна - и что тогда? Выйдешь за него замуж? До того, как он загремит на пожизненное, или после? Будешь ездить к нему на свидание в тюрьму, держать его за руку через решетку, когда надзиратель не смотрит, и делиться семейными новостями по телефону? Очень романтично. А когда тебе надоест быть женой без мужа - тогда ты запоешь по-другому, и захочется того, что есть у остальных: дом, детей, достаток... И не надо сверкать на меня глазами, - горько улыбнулся он, и Гвен стало совсем дурно от очередного ощущения правдивости прозвучавшего. - Все этого хотят. Тихую гавань, так сказать. Я тоже, кстати. Просто я мыслю шире. И тебе того же советую. Боюсь, тебе просто не хватит мирного микросчастья - и ты тоже захочешь большего, но будет поздно. А твоя природная грамайловская честность не позволит тебе избавиться от постылого мужа: тем более, он, бедняга, будет за решеткой, да еще за дела, которых не совершал. Ты будешь клясть себя и бегать налево, и потом клясть себе вдвойне. И когда он выйдет за примерное поведение - годам этак к пятидесяти - что ты сможешь ему предложить? Все то, что ему не нужно, да и тебе тоже? А что он сможет дать тебе? Загубленную жизнь, что прошла даром, зазря, полностью мутировавшую личность, горечь, опустошение, а возможно, еще и ненависть - ведь причиной его заключения будешь опять же ты. Думаешь, пара-тройка десятков лет за решеткой не может сломить человека? Даже самые стойкие столько не выдерживают. А Ван Вестинг - не стоик, по крайней мере этот, он - размазня, и ты это знаешь не хуже меня. Иначе почему я до сих пор с тобой разговариваю? - вдруг напустился на Гвен Фьюри. - Где он сейчас, твой героический возлюбленный? Спит сном праведника? Это просто смешно... - Зря вам смешно. Вы просто не можете меня понять. И его тоже. Да и зачем вам? - ему под стать улыбнулась Гвен. На секунду ей стало жалко этого демиурга-кардинала, который все знает, но радости это ему не приносит. - Тебя я понять и вправду не могу, - покачал головой Фьюри. - А вот Ван Вестинга -отлично понимаю. В кои-то веки выпала счастливая возможность, девушка на него запала - вот ведь удача! Но ведь ему проще бы было, если бы ты не была наследницей из богатой семьи. Ему бы хватило любой простушки, горничной там, официантки какой-нибудь... Подобная тихая пристань ему как раз по карману - по размеру. И он был бы счастливее. А ты, глупышка, втянула его в страшную игру. И он уже начал платить. А когда его братец закончит с расследованием в приморье и пойдет, как гончая, по его следам - тут уж все ставки будут открыты. Я с интересом посмотрю на это... Гвен вздрогнула, вспомнив несвязный рассказ Гэйвена о детской травме и о том, что случилось с его сестрой. Нет, с их сестрой. И чудовище сотворившее, судя по всему, весь этот кошмар, теперь дышит им в спину. На секунду ей стало дико страшно и одиноко и захотелось, чтобы все закончилось, чтобы кто-то решил за нее, вывел Гвен из слишком взрослой игры. Фьюри словно прочел ее мысли и отечески потрепал по руке: - Не уверен, что тебе захочется взирать на финал. Давай лучше по-хорошему закончим это дело, а? Ты побалуешься еще пару недель, потом просто пошлешь его и вернешься в лоно семьи. А там уже я найду способ объяснить все твоей тете Вивиан. Ей и так хватает дел: свои подрастают - охота возиться с проблемной девицей. А Динго чуть-чуть помурыжат в полиции, ну, потом отпустят, наверное, можно это устроить. Или сплавлю его куда-нибудь за границу. Пусть катится, лишь бы подальше. Он уже давно готов к тому, что ты от него откажешься - что, скажешь, не так оно? - всезнающе промурлыкал Кардинал. - Ну вот и осчастливь его - пусть найдет спокойствие с какой-нибудь ему подобной шавкой. Вы же просто несовместимы... На самом деле, смотреть противно. Хотя я все равно смотрю... - Но как? - сама того не желая, шепотом спросила Гвен. - А вот это уже тебя не касается. - недобро улыбнулся Фьюри, и Гвен поняла, что глаза у него не змеиные - акульи, мертвенные, ничего не выражающие. - У меня есть свои источники, милая. И свои секреты. Которые я храню. Когда будем женаты подольше - я тебе расскажу. А пока - думай, прикидывай, делай ставки. Мне, увы, пора. С тобой так хорошо, но что-то ты мне не кажешься счастливой. Уж и не рассчитываю на нежный супружеский поцелуй. - Он небрежно мазнул ее холодными пальцами по щеке, и Гвен дернулась, отклоняясь назад, пока спинка стула не уперлась ей в позвоночник. - Хотя, знаешь, сначала тебя надо хорошенько отмыть от Динго, - Фьюри деланно поморщился. - Не люблю запаха псины. Так что все эти милые утехи оставим на потом. Жду не дождусь... А пока тебе - обещанный подарок. Он бросил на столик небольшую коробку. - Я тебе задолжал. Все же ты моя жена. Ну вот, небольшая безделушка, для развлечения. Не понравится - выкинь. Потом купим еще. Это только мелочь. Настоящий подарок - это наш с тобой брак. И он себя еще окупит, полагаю. А теперь прости и позволь откланяться... Дела, дела... Фьюри встал, забрал свою зажигалку, подошел к Гвен и шепнул ей на ухо, так, чтобы не слышала убирающая с соседнего столика официантка: - Очень ты эффектна в черном цвете, радость моя. Мне, ей-богу, нравится. Хотя вижу, что рыжина еще осталась - ресницы, например. Очень мило. А в других местах ты тоже покрасилась? До сих пор помню твою мать: чудо как была хороша, когда я лишал ее невинности... С тобой этот номер не пройдет, но мы же не формалисты, верно? Уверен, и там у нас все будет хорошо... Прощай, дорогая... Жду тебя всегда... Он небрежно чмокнул ее в щеку и удалился. Гвен трясло. Почему она не стала с ним спорить? Почему половина из того, что он сказал, так больно по ней вдарила? Неужели это была правда? Это пугало ее больше всего. Она видела, как Фьюри вышел из гостиницы и сел в очередную темную машину. Отсюда было не видно, был ли там кто-то еще, или он был один. Ее супруг сел на водительское место, поэтому определить было невозможно. Гвен дождалась, пока он отъедет, потом открыла коробку. Обручальное кольцо - ее размера, и видно, что недешевое. Не золотое и не серебряное, а что-то другое - платина? Неровные полосы металла, искусно выделанные, похожие на сухие ветки - или кости - усыпанные мелкими блестящими камешками (Гвен предположила, бриллиантами) - переплетаясь, держали в середине здоровенную че