— Пойдём.
Чуть позже оба перебрались на кровать. Компьютер был выключен, забыты на короткие моменты заметки. Тёплый жёлтый свет лампы у тумбочки едва подсвечивал комнату. Освещения хватало. Алтан лежал на спине, сцепив руки на животе и разглядывая из-за полуприкрытых век потолок, когда как Юля, сидящая в ногах, мягкими движениями проходилась по левой икре. Оба отдыхали — Пчёлкина от дня разговоров, сказавшихся на горле, Гладиолус от дня на ногах, сказавшихся на последних.
Что до них.
Мышцы всё ещё были жёсткими, несмотря на довольно частые процедуры. Конечно, Пчёлкина не могла потягаться со специалистами массажных кабинетов, однако чуткое отношение и интерес к проблеме привели к тому, что нанятая специалист расписала программу, с которой справилась, казалось бы, и цепная ящерица. Юля мимолётно улыбнулась, следом вернулась мыслями к оставленной проблеме.
Если под маской Чумного Доктора скрывался не Сергей Разумовский, то это и облегчало задачу и одновременно её усложняло. Узнать личность, познать слабости и понять, как надавить на исполнителя — это сложность. Однако вместе с тем исполнителя, на которого Разумовский и Волков потратили как средства, так и время легче убрать и ввести цели в растерянность и поставить перед необходимостью искать нового или… «Облачаться самим», — подхватила Юля, обхватывая голень. Она задержалась немного, затем чуть посильнее в массажных прикосновениях прошлась по икре до колена, вернулась на зажатый участок и принялась уделять ему внимание.
Если исполнителя они уберут, то вынудят обоих выползать наружу.
И вместе с тем… Проблема слабостей Сергея оставалось открытой, ведь именно он являлся конечной целью.
Размышляя над своим планом, Юля вскоре не заметила, как Алтан начал цепко следить за её действиями, и как вскоре тихо пробормотала:
— Чтобы уничтожить врага, узнай его детство и психологические травмы, вынесенные из него.
Другая Разумовская не выходила из головы. Осознав, что проговорила она это вслух, Пчёлкина на вдохе посмотрела на Алтана и стушевалась под его взглядом.
— Так сказала Марго на прошлой встрече.
— Разумовская?
— Да.
Алтан на вдохе закинул руки и положил их под голову, когда как Юля призадумалась над слабостями Сергея и Олега. Очевидное и лежащее на поверхности — оба являлись слабостями друг друга. Но была ли слабостью третья, отколовшаяся от них уже как несколько лет?
Перед глазами предстало уставшее бледное, почти болезненное лицо Маргариты Разумовской, а особенно взгляд её прозрачных светлых глаз. Альбинос, белая ворона, всегда заметная в толпе, и сейчас та, чью модель поведения и не предсказать в случае появления Чумного Доктора.
«Что если она замешана в этом?» — предположило подсознание, на что рацио ответило отрицательно, использовав аргументом воспоминания о Венеции. Тогда Марго пыталась сбежать, помогла ей с ошейником, в ином случае… Юля бы не сидела здесь сейчас.
Пальцы остановились на разогретой коже, когда как по рукам побежал ледяной спазм мурашек, осевший в затылке. Дыхание выбило из лёгких страхом, отчего Пчёлкина сглотнула.
— Слабость. — Протяжный голос Алтана отвлёк её, возвращая обратно в безопасную комнату в поместье, охраняемом. В крепость, где оба были в безопасности. — Полагаю, в случае Разумовского это частные детские дома.
— Надежда? — догадалась Юля. Она прошлась по икре Алтана, ощупывая размассированные мышцы — уже мягче, да и напряжение чуть спало. Потому Пчёлкина спустила обратно штанину и, вернув на стопу носок, укрыла ногу так же, как другую — после массажа желательно держать обе больные конечности в тепле.
Вот только Алтан завозился и обернулся к ней, как рискуя лишить ноги тёплого одеяла, так и переставая глазеть в потолок.
— Она самая, — подтвердил он. Юля медленнее растёрла остаток массажного крема себе в руки. — Полгода шло разбирательство и параллельно строительство нового ресторана, теперь… Через несколько дней будет открытие.
Пчёлкина, задержав взгляд на цепком напротив, вскоре опустила свой на руки и подловила себя на том, как почти шесть-семь лет назад её бы это возмутило и та самая Юля уже бы мчалась на амбразуру справедливости, отстаивая права детей и прочего. Но и та самая Юля не прошла Венецию, не потеряла возлюбленного и не лишилась ребёнка… Пальцы чуть медленнее огладили друг друга.
Не провела несколько лет, выискивая следы Разумовского и Волкова, и не встретила Алтана, который основательно просветил за правила переделов районов криминальными авторитетами.
— Полагаешь, он будет там?
— Он не упустит, — заверил её Алтан.
Юля, кивнув, вскинула брови, затем подобралась вперёд и прилегла рядом с ним. Оперевшись на локти, она не спешила забираться также под покрывало, вместо этого предельно-внимательно изучала бледное лицо напротив, необычного цвета глаза и надолго остановилась на закованных в косы волосах.
Алтан догадался, о чём Юля думала, оттого улыбнулся, опустив голову. А Пчёлкина и не стала напоминать, что волосы следовало бы распустить, хотя… Учитывая завтрашний такой же насыщенный день, была в этом и толика рационализма — обоим точно не хотелось вставать на час раньше, чтобы заплетать косы заново.
На этом порешили почти единогласно, не высказывая ни слова.
Закинув ногу на ногу, Юля подняла их и, принявшись медленно покачивать стопами, просипела:
— Значит, сорвёте его появление у нового ресторана? — Алтан медленно кивнул. — Идея твоя?
— Дракона.
— Больно ты много ему свободы стал давать, — нахмурилась Юля, припоминая другие рейды.
— Цепной ящерице надо иногда побегать больше, — почти философски протянул Алтан с привычной сталью в голосе. — Набегается, а там спокойнее будет.
— Резонно, — рассудила Пчёлкина.
Оба — Король и Королева разыгрываемой партии — помолчали, уделяя друг другу внимание и наслаждаясь происходящим: тем, как могли спустя долгое время доверять, разговаривать шёпотом и знать, что никуда озвученное в спальной комнате не уйдёт. Незабываемое ощущение, какое Юля думала, что вряд ли с кем испытает.
И всё-таки… Поразмыслив над планом Алтана (или Дракона?), Юля не сказать, что и удивилась — слабости. У Сергея Разумовского это детдом и выселение детей, логично, что он попытается что провернуть. Потому Пчёлкина такой вариант рассматривала, а потому и имела кое-что в запасе.
— Просьба будет, — выдохнула она, опуская голову. Пальцами Пчёлкина вычертила несколько загогулин на простыне, намеренно соблюдая паузу. Как и ожидалось, Алтан вскоре уточнил:
— Какая?
— Мне немного неудобно просить, — замялась Юля намеренно и улыбнулась мягче, когда другой рукой Гладиолус накрыл её, останавливая так «невидимые беспорядочные изображения» на простыне.
— Что бы то ни было, — заговорил Алтан, когда Пчёлкина подняла на него взгляд вновь, — попробуем решить.
И от этого стало теплее на душе, отчего Юля вдохнула глубже.
— Моя знакомая — ледоруб — прописала программу. Если, — заискивающе продолжала она, — Дракону удастся её использовать, то мы сможем перехватить переговоры. Уверена, что во время вылазки Чумного Доктора исполнителя координируют.
— Надеешься так выйти на место? — Взгляд напротив потемнел — предложение Алтана зацепило, однако Юля отрицательно вдруг покачала головой:
— Нет. Однако если мы получим запись голоса исполнителя, то сможем хотя бы иметь представление и первую улику, по которой сравнивать.
— Думаешь, он не изменён костюмом?
— Шанс есть, — задумалась Юля, ибо такое не предположила в своём плане. — И даже если изменён голо, то… наша речь довольно богата. Окончания, глаголы, фе-ми-ни-ти-вы. — Оба хмыкнули. — Однако если есть возможность сузить область поиска, то почему не попробовать?