По-видимому, толпы народа, бегущего следом за ними, были уже в курсе, что это возвращается домой королевская дочь, они сопровождали карету с радостными криками и выпускали множество воздушных шариков. Солнечные лучи играли на шарах всеми цветами радуги, и это было очень красиво. И вот, наконец, проехав под аркой ворот, карета оказалась на площади, запруженной народом, а прямо впереди высился дворец, на крыльце которого стояли король и королева. Карета объехала вокруг красивого фонтана в центре площади и остановилась напротив парадной лестницы дворца.
Фиона смотрела на все вокруг широко раскрытыми от восторга глазами — ведь она не была дома столько лет! И даже Шрек притих, осматриваясь в некотором ошеломлении — у себя на болоте он никогда не видел такой огромной толпы…
Рядом с остановившейся каретой появился Сержант — точно такой же, как тот, который прибыл к Шреку и Фионе на болото, а может быть, даже тот же самый — кто их разберет! Он развернул свиток, и провозгласил:
— Объявляется долгожданное возвращение прекрасной принцессы Фионы, и ее нового мужа.
— Что ж, вот оно! — сказала Фиона с сияющими глазами.
— Что ж, вот оно! — вздохнул король Гарольд, стоя на крыльце дворца рядом с королевой Лилиан.
Сержант распахнул дверцу кареты, дворцовый управитель раскрыл крышку большого ящика, и из него выпорхнула и взмыла в небо целая стая голубей, и прямо в эту белую, хлопающую крыльями стаю шагнули из кареты Шрек и Фиона… Голуби разлетелись, и собравшиеся на площади люди увидели… увидели двух гоблинов, рука об руку идущих по красной ковровой дорожке к дворцовому крыльцу.
Все дружно ахнули, музыка, немелодично взвизгнув, умолкла, а один из голубей так испугался, что шмякнулся со всего маха об стену дворца, и упал на ковер к ногам короля и королевы.
Все замерло, и только в толпе громко плакал от страха какой-то ребенок. Осел, вышедший из кареты вместе с молодоженами, быстро сориентировался в обстановке. Он попятился, и со словами: «Вперед, ребята, смелее, а я пока карету припаркую» — запрыгнул обратно, гном стегнул лошадей, и последний путь отступления был отрезан. Шрек и Фиона, взявшись за руки, направились к лестнице. Шрек, покосившись на жену, спросил:
— Все еще считаешь, что это хорошая идея?
— Конечно, — ответила та сдавленным голосом. — Видишь, мама с папой нам рады!
Король, сделав приветственный жест рукой и тоже двинувшись вперед вместе с королевой, тихо спросил:
— Это кто же такие?
— Думаю, это наша маленькая девочка, — так же тихо отвечала королева.
— Да это просто огромная проблема! Разве она не должна была поцеловать прекрасного принца и разрушить заклятие?
— Он, конечно, не прекрасный принц, но похоже, что…
А Шрек между тем говорил Фионе:
— Ну вот, мы приехали, повидались, а теперь — не пора ли ехать обратно, пока они не схватились за вилы?
— Это же мои родители!
— Они заперли тебя в башне!
— Только для моей пользы…
Король тем временем нервно переступал с ноги на ногу:
— Лилиан, дорогая, вот наш шанс! Вернемся в замок, и притворимся, что никого нет дома! — И он попытался повернуться, так что королеве пришлось схватить его за руку.
— Но мы ведь дома! — воскликнула она, не позволяя королю убежать.
— Скорее, бежим, пока они отвернулись! — прошипел Шрек.
— Шрек, прекрати! — отозвалась Фиона. — Все будет…
— Просто ужасно! — говорил король. — Мы не можем…
— Так поступить… — продолжала Фиона.
И, наконец, они сошлись. Фиона, радостно улыбаясь, сделала шаг вперед.
— Мама! Папа! — сказала она и обняла сразу обеих родителей. Это было нетрудно, ведь она была выше их по крайней мере на целую голову. — Познакомьтесь с моим мужем, Шреком!
Шрек, стоя в двух шагах, постарался сделать самое милое и приветливое выражение лица. Он смущенно почесал в затылке:
— Что ж, теперь понятно, от кого Фиона унаследовала свою красоту…
Комплимент прозвучал очень двусмысленно, Фиона сделала страшные глаза, а король сморщился, как от зубной боли.
Глава пятая
Семейный ужин
Спустя полчаса они все расположились в каминном зале королевского дворца за ужином. Шрек сидел во главе стола, слева от него — королева, справа — Фиона, а напротив — король. Шрек, за спиной которого распростер крылья на камине геральдический орел, выглядел на его фоне каким-то диковинным рогоносцем.