Выбрать главу
Я одинок, как мотылек, Как бурей сорванный листок! О, как бы мне друзей найти, Приятно с ними так идти! Но все меня лишь гонят прочь, Как солнце прогоняет ночь. Никто никак при свете дня Не хочет пожалеть меня!

— Прекрати петь! — заорал Шрек, не в силах вытерпеть этой новой выходки. Он схватил Осла одной рукой за уши, другой за хвост, поднял, как пушинку, и отставил на обочину дороги, как переставляют посуду на столе. — Неудивительно, что у тебя нет друзей!

Но Осел ничуть не смутился, а расцвел довольной улыбкой:

— Наконец-то! Только настоящий друг может сказать всю правду в глаза!

Шрек в отчаянии всплеснул руками:

— Послушай, маленький Осел! Посмотри на меня: какой я?

— О, — сказал Осел, окидывая взором выпрямившегося перед ним во весь рост Шрека, — О! Очень высокий, да?

— Нет! — выкрикнул Шрек, — Я людоед! Помнишь: «Хватайте ваши вилы и факелы, возьмем его!». А как они потом улепетывали? Ах, да, ты этого не видел… Но все равно! Неужели это не беспокоит тебя?

Осел с готовностью помотал головой:

— Нет!

— Совсем?! — с недоумением спросил Шрек.

— Совсем-совсем!

— О! — поразился Шрек.

— Слушай, ты мне нравишься! Как тебя зовут? — спросил Осел. — У тебя наверняка должно быть какое-то выдающееся имя, под стать твоей необычной и внушительной внешности!

— Эээ… Шрек, — ответил тот растерянно, и, не находя больше слов, снова зашагал по дороге.

— Знаешь, почему-то ты мне по душе, Шрек! С тобой я никого не буду бояться. Это мне нравится, Шрек, все будет в порядке! — тараторил Осел, шагая рядом.

В это время они подошли к краю лощины, где жил Шрек. С высокого обрыва открывался прекрасный вид на мрачное болото, старое дерево, под которым приютился домик, гнилое озерцо и камыши.

— Вы только посмотрите на это! И кому же нравится жить в таком месте? — воскликнул Осел неодобрительно.

Шрек подошел к нему:

— Это мой дом, — сказал он сварливо, и начал спускаться в лощину.

Осел на миг растерялся, но тут же снова оживился:

— О, как здесь прелестно! Просто прекрасное место, — и, направляясь следом, замер в фальшивом восторге перед большущим камнем: — О, мне нравится этот булыжник, это прелестный булыжник! Знаешь, ты такой потрясающий, — продолжал он заискивать перед Шреком, спускаясь вслед за ним к болоту.

Наконец, они спустились со склона. У входа в лощину стоял на палке прежний плакат — «Берегись! Великан-людоед!», а рядом с ним красовался новый, с устрашающей надписью: «Отсюда не возвращаются!».

Подбежав к плакатам и рассмотрев их, Осел спросил:

— Наверное, ты часто устраиваешь у себя вечеринки, да?

— Мне нравится жить в уединении, — назидательно заявил Шрек, направляясь к дому.

— Знаешь, мне тоже! — воскликнул Осел. — Есть и еще другие вещи, в которых мы похожи… То, се, пятое-десятое… — к этому моменту Шрек дошел до дома и взялся уже за ручку двери. — Послушай, а могу я остаться с тобой?

Шрек скривился, как будто взял в рот целый лимон, и даже втянул голову в плечи — такая перспектива привела его в ужас.

— Что?! — взревел он, поворачиваясь к Ослу.

— Ну, могу я остаться с тобой? Пожалуйста! — повторил Осел, ничуть не смутившись и заискивающе улыбаясь.

— Конечно… — протянул Шрек, мерзко ухмыляясь.

— Да?

— Нет!!! — яростно закончил Шрек, снова берясь за ручку двери.

Но не так просто было отделаться от Осла. Он кинулся вперед, встал на задние ноги, а копытами передних уперся Шреку в грудь, и возопил рыдающим голосом:

— Пожалуйста! Не прогоняй меня! Я пропаду один, мне не выжить там в одиночку, нельзя же быть таким безжалостным… — на глаза его, казалось, вот-вот навернутся слезы, — Ну, может быть, ты именно такой, но потому-то мы и должны быть вместе, ты должен позволить мне остаться, пожалуйста, пожалуйста! — причитал Осел.

— Хорошо, хорошо! — не вынес этой атаки Шрек. — Посмотри на мою комнату, — произнес он, отворяя дверь.

Осел не заставил себя просить дважды. Едва дверь приоткрылась, он влетел в комнату впереди Шрека, и с ногами вскочил в кресло, болтая без умолку:

— О, это будет великолепно! Мы тут все переставим, и… и… Где я должен спать? Ну… Спать где?

Шрек вытянул руки вперед, словно хотел схватить Осла за горло.

— Снаружи!!! — прорычал он, указывая на дверь.

— О, мне кажется, это еще ничего, — пробормотал Осел, смущенный этой бешеной вспышкой, опуская глаза и слезая с кресла. — Но я знаю тебя, а ты знаешь меня… Мне кажется, это лучшее, что я мог получить… Ладно, я выхожу, — и он направился к двери. — Спокойной ночи!