В этом случае вопрос заключается не в том, является ли Индия цивилизованной страной, а в том – что будет лидировать в человеческой культуре и определять пути ее развития: высокие духовные идеалы или же староевропейский интеллектуализм и новоевропейский материализм? Будет ли гармония духа, разума и тела опираться на грубые законы нашей физической природы, облагороженной разумом или в лучшем случае слабыми духовными отблесками, или же сила духа возьмет верх, подчинив себе интеллект и тело и заставив их стремиться к высшей гармонии, к победоносному, вечно совершенному равновесию? Индия должна защищать себя путем преобразования своих культурных форм, чтобы придать им большую силу и совершенство выражения ее древних идеалов. Наступление Индии должно победоносно распространяться расширяющимися кругами света по всему миру, который в далекие времена этим светом обладал или, по крайней мере, озарялся его отблесками. Надо смириться с конфликтностью ситуации, пока будет продолжаться наступление друг на друга противостоящих культур. Но поскольку по сути это будет поддержкой всему лучшему, что порождается передовой западной мыслью, то это приведет к начальному этапу объединения на более высоком уровне и подготовке к единству.
2
Вопрос о цивилизованности Индии, если рассматривать его в таком, более масштабном, контексте, утрачивает узкий смысл, перерастая в глобальную проблему. Действительно ли грядущая культура человечества будет целиком основываться на разуме и науке? Является ли всемирный прогресс плодом последовательного труда коллективного разума, разума, состоящего из постоянно меняющейся совокупности смертных умов, вышедшего из тьмы бессознательной материальной вселенной и блуждающего среди трудностей и проблем бытия в поисках ясного света и надежной опоры? И состоит ли процесс цивилизации в попытке человека найти эти свет и опору в рационализированном знании и рационализированном образе жизни? В таком случае подлинной наукой может считаться лишь упорядоченное познание явлений, сил, возможностей физической Природы и психологии человека, как ментального и физического существа, а подлинным искусством бытия – лишь упорядоченное использование этого знания в целях роста продуктивности и благополучия социальной жизни, которые сделают краткое существование человека более плодотворным, более приемлемым, более комфортным, более счастливым, более упорядоченным и откроют больше возможностей для радостей ума, жизни и тела. Вся наша философия, вся наша религия – если религия к тому времени не устареет и не будет отвергнута – вся наша наука, мысль, искусство, все наши общественные структуры, органы власти и иные институты – должны будут опираться на такую идею бытия, служа только ее целям и устремлениям. Это и есть формула, которую приняла европейская цивилизация и которую она все еще пытается тем или иным образом претворить в жизнь. Это формула разумно механизированной цивилизации, поддерживающей рационалистическую и утилитарную культуру.
Или все же истина нашего бытия – это истина Души, воплощенной в Природе, стремящейся познать себя, найти себя, расширить свое сознание, чтобы возвыситься до более великого бытия, чтобы прогрессировать в духе и восходить к всеобъемлющему свету самопознания, к некоему божественному самосовершенству? И, быть может, религия, философия, наука, мысль, искусство, общество, сама жизнь, наконец, – есть лишь средства для этого роста, инструменты духа, предназначенные для служения ему, – и именно это восхождение должно быть смыслом их бытия или, по меньшей мере, их главной целью? Такой взгляд на жизнь еще вчера отстаивала Индия, утверждая, что она обладает знанием, дающим ей право на такой взгляд; она продолжает и ныне отстаивать его со всей настойчивостью и силой, доступными ей. Это формула одухотворенной цивилизации, устремленной к высшей культуре, культуре души, через самосовершенствование, но также и через выход за пределы разума, жизни и плоти.