В садхане человек должен держать внешние силы на расстоянии или, по крайней мере, не позволять им проникать в свое существо. Если человек встречает трудность в правильном духе и преодолевает ее, то, естественно, он делает шаг вперед и возвышается в своем сознании, но все обстоит совсем иначе, если он позволяет чуждым силам и влияниям свободно проникать в свое сознательное существо. Человеку нет никакой нужды приглашать их – они и сами всегда готовы войти без всякого приглашения. Он может наблюдать и осознавать все силы, даже наихудшие, самые мрачные и наиболее враждебные, при условии, что он остается бдительным, отказывается верить им или поддерживать их внушения и отвергает все их притязания на то, чтобы занять какое-то место в его сознании или природе. Но не все способны к этому на ранних стадиях садханы.
Рассеянное сознание и садхана несовместимы. Практикуя садхану, человек обязан контролировать ум и все его действия; в рассеянном же состоянии он, напротив, находится под контролем ума, легко уносится потоком мыслей и не способен удерживать ум сосредоточенным на том предмете, которым он в данный момент занят. Если ум всегда будет рассеянным, то вы не сможете сосредоточиться на том, что читаете, или на какой-то работе, вы будете ни к чему не пригодны, за исключением, пожалуй, пустых разговоров, вращения в обществе, флиртования с женщинами и других подобных занятий.
Вы ошибаетесь, полагая, что садхане Х, Y или Z не вредит рассеянное состояние их умов, отвлекающихся на всевозможные занятия. Они бы намного дальше продвинулись по пути, если бы, практикуя йогу, были предельно сосредоточенны, – даже Y, обладающий огромной восприимчивостью и жаждой прогресса, мог бы уже прошагать втрое дальше, чем это ему удалось до сих пор. Кроме того, ваша природа склонна прикладывать максимум усилий ко всему, что она делает, поэтому вполне естественным был и ее выбор – идти неуклонно к цели. Конечно, однажды, когда высшее сознание прочно утвердится и витал с физическим будут достаточно подготовлены, чтобы продолжать садхану самостоятельно, в строгой тапасье уже не будет необходимости. Но до тех пор, пока этого не достигнуто, она, по нашему мнению, остается очень действенным, полезным и во многих случаях крайне необходимым средством. Но мы не настаиваем на тапасье, если человек сам по своей природе не склонен к ней. Я вижу также, что те, кто предпочитает следовать прямым путем (а их пока не очень много), сами теряют интерес ко всему, что отвлекает их ум и не имеет отношения к садхане, чтобы сосредоточить все свои усилия на достижении главной цели.
Да, конечно, рассеянность, на самом деле, это внутренний феномен. Но определенные внешние факторы способствуют рассеянности сознания, и если кто-нибудь, вроде Х, говорит, что он сосредоточен и собран, когда бродит в компании с приятелем, таким как Y, то я бы предположил, что он либо говорит неправду, либо обманывает самого себя. Если человек всегда пребывает во внутреннем сознании, то он способен оставаться собранным, даже занимаясь внешней деятельностью, или же если он осознает Божественное все время и во всем, что он делает, тогда он тоже может читать газеты и вести обширную переписку, не позволяя своему сознанию рассеиваться. Но даже в том случае, когда человек читает газету или пишет письмо, не допуская рассеивания сознания, внутренняя сосредоточенность становится все-таки менее интенсивной, чем когда он не использует часть своего существа для выполнения какой-то внешней работы. И лишь когда сознание обретает достаточное совершенство и человек становится сиддхой, даже подобные различия в состоянии сознания исчезают. Но все это не означает, что не нужно вообще заниматься никакой внешней деятельностью, так как в этом случае человек будет лишен возможности учиться объединять два сознания – внутреннее и внешнее. Но человек должен четко осознавать, что одни занятия в большей степени, чем другие, рассеивают сознание и переводят его на более низкий уровень или способствуют его выходу вовне. И самое главное, человек не должен притворяться и обманывать себя, уверяя, что они совсем не вызывают рассеивания его сознания, когда в действительности все обстоит как раз наоборот. Что же касается тех людей, которые стараются привлечь других к йоге, то, по моему мнению, если бы они сами прилагали больше усилий к достижению внутренней цели, это было бы намного более полезной работой. И, в конечном счете, это само собой «привлекло» бы к йоге намного больше людей и намного лучшим способом, чем написание многочисленных писем.