Выбрать главу

Психическая прана вмешивается во все операции более высокого порядка и искажает их, что же касается ее собственных дефектов, то они возникают из-за вмешательства и искажения ее работы характером функционирования физического тела, сформированного Жизнью при ее появлении из Материи. Именно это порождает отделение индивидуальной жизни в теле от жизни вселенной и наделяет ее ощущением неполноты, ограниченностью, голодом, вожделением, желанием получить недостающее, превращая ее в непрерывную погоню за наслаждениями, неутолимую жажду обладания. Эти телесные нужды, легко поддающиеся контролю и ограничениям на чисто физическом уровне, оказывают большое влияние на психическую прану и, по мере формирования ума, становятся желаниями, которые трудно ограничить, насытить, подчинить контролю и которые превращаются в постоянный источник беспорядка и нездоровья. Кроме того, психическая прана зависит от физической жизни, ограничивается нервной силой физического существа, а значит, ограничивает деятельность ума и, в числе прочих факторов, делает его зависимым от тела и от его подверженности усталости, неспособности, болезням, нарушениям, ограниченности, ненадежности, временным расстройствам и даже необратимым изменениям функций мозга. Наш ум, вместо того чтобы быть могущественной и независимой силой, чистым инструментом сознательного духа, свободным и способным контролировать, использовать и совершенствовать жизнь и тело, предстает в конечном счете в виде смешанного устройства; по преимуществу он представляет собой физическую ментальность, ограниченную своими физическими органами чувств и подчиненную требованиям и ограничениям жизни в теле. Избавиться от этого рабства можно только путем своеобразного практического внутреннего психоанализа, благодаря которому мы начинаем осознавать ум как отдельную самостоятельную силу, изолируем ее для свободного функционирования, а также отделяем психическую прану от физической и превращаем их из факторов зависимости в средство передачи или проводник Идей и Воли буддхи, послушный его указаниям и руководству; тогда прана становится пассивным инструментом, с помощью которого ум непосредственно контролирует физическую жизнь. Как бы ни был этот контроль необычен для нашего привычного способа действия, он не только возможен (стоит заметить, что в определенной степени он проявляется во время гипнотических сеансов, хотя подобные состояния по-своему нездоровы и неестественны, так как все внушения и указания исходят от гипнотизера), но, более того, должен стать нормальным явлением, когда более великое «Я» внутри возьмет в свои руки управление всем существом. Впрочем, в совершенстве этот контроль можно осуществлять только с супраментального уровня, ибо именно там пребывают Идея и Воля, обладающие поистине эффективной действующей силой, а мыслящий ментальный ум, даже будучи одухотворенным, является лишь ограниченным посредником, который, однако, может быть наделен огромными полномочиями.

Считается, что желание является подлинной движущей силой человеческого существования, и если его отбросить, то это лишит жизнь ее побудительных мотивов; если исходить из этой точки зрения, то удовлетворение желания – единственная человеческая радость и без нее жизнь утратит весь свой динамизм, погребенная под плитой квиетического аскетизма. Однако подлинной движущей силой жизни души является Стремление; желание – это только искаженная форма стремления на уровне преимущественно телесной жизни и физического ума. Душа изначально склонна к обладанию и наслаждению миром, что выражается в стремлении к восторгу; наслаждение же, вызванное удовлетворением желания, является лишь витальной и физической деградацией этого стремления. Важно провести четкую границу между чистым стремлением и желанием, между внутренним стремлением к восторгу и внешним вожделением и ненасытностью ума и тела. Если мы не способны провести это различие в своей практической жизни и деятельности, нам придется выбирать между убивающим жизнь аскетизмом и грубой жаждой жить, или же мы можем попытаться установить между первым и вторым сомнительный, ненадежный и шаткий компромисс. Именно так и поступает основная масса людей; отдельные индивиды подавляют витальные инстинкты и пытаются достичь аскетического совершенства; большинство же подчиняется грубому желанию жить, приемля те поправки и ограничения, которые общество налагает на своих членов или же нормальный социальный человек после соответствующего обучения навязывает своему уму и поведению; есть те, которые балансируют между этической аскезой и умеренным потворством желаниям ментального и витального эго и полагают, что нашли ту золотую середину, которая удовлетворяет рациональный ум и обеспечивает здоровое человеческое существование. Но ни один из этих путей не ведет к тому совершенству, к которому мы стремимся, – к божественному управлению волей, присущей жизни. Полностью подавить прану, витальное существо, значит убить силу жизни, которая должна поддерживать обширную деятельность души, воплощенной в человеческом существе; потакать грубому желанию жить значит продолжать оставаться удовлетворенным несовершенством; устанавливать компромисс между аскезой и потаканием значит останавливаться на полпути и не владеть ни землей, ни небом. Но если мы сможем овладеть чистой волей, не искаженной желанием – которая, как мы обнаружим, является намного более свободной, спокойной, непоколебимой и действенной силой по сравнению с колеблющимся, чадящим, быстро гаснущим и неустойчивым пламенем желания, – и обрести восторженное внутреннее стремление, не затрагиваемое и не ограниченное никаким вожделением, мы сможем трансформировать прану и превратить ее из тирана, врага, захватчика ума в его послушный инструмент. Мы можем, конечно, называть эту более высокую волю также желанием, но тогда мы должны предположить, что существует божественное желание, отличное от витальной жажды, – желание Бога, по отношению к которому этот более приземленный феномен является бледной тенью и в которое он, в конце концов, должен быть превращен. Явления, которые по своему характеру и внутреннему действию принципиально отличаются друг от друга, лучше называть по-разному.