Я рассказал Гаура-Кришне Свами о своей жене, а он кое-что сообщил о себе. Он ведет жизнь санньяси вот уже двадцать лет. Он соблюдает экадаши и чатурмасью и в это время полностью постится и повторяет больше кругов. Он знаком с комментариями Рамануджи к Веданте и т.д. Он мало рассказывает о своей жизни до принятия санньясы. Он сказал лишь, что родился в небольшой деревне и что его отец был земледельцем. Ему намного интереснее говорить о Кришне, чем о себе. Вот это и отличает меня от него. Его, как видно, по-настоящему интересуют другие люди, и, хоть я и заставлял его признать, что он не достиг еще самой высокой ступени преданного служения, все-таки я вижу, что он действительно живет с твердой верой в то, что Господь Кришна и Его игры реально существуют. И слова священного писания для него абсолютная истина. Думаю, у меня тоже есть эта вера, завещанная мне моими родителями и всей нашей культурой. Однако в Гаура-Кришне Свами больше отрешенности, чем во мне, несмотря на то, что я вел образ жизни жреца почти столько же лет, сколько он является санньяси. Основное различие между нами заключается в том, что он полон уверенности в себе, а я не верю в собственные силы. Это потому, что во мне еще свежо воспоминание о том, как низко я опустился несколько месяцев назад. Сейчас меня можно сравнить с выздоравливающим человеком. И если учесть все обстоятельства, то сейчас я делаю именно то, что необходимо, и делаю это в надлежащем месте в обществе наиболее достойных людей.
Когда мы остановились сегодня в одной из деревень, я отправился по домам, чтобы попросить у жителей риса. В первом доме вышедший мужчина велел мне убираться: он принял меня за бродягу. В следующем ко мне вышла приветливая пожилая женщина, а следом за ней появился ее муж, который очень дружелюбно заговорил со мной. Мне было так хорошо стоять с ними у порога их дома рядом с колодцем. Муж женщины слышал о Господе Чайтанье, но знал о Нем очень мало. Под конец нашего разговора я рассказал ему о маха-мантре и объяснил, что это особенная мантра.
Нужно, чтобы в моей жизни было больше таких мгновений и таких встреч. Брахмачари всегда готовы отправиться за подаянием вместо меня, а мне поручить более легкое дело, но я способен выполнять и тяжелую работу, так почему бы мне не сделать что-то самому?
Чайядеви
Сегодня я призналась Вишнуприйе в том, что меня беспокоит в последнее время: мне кажется, что Харидева покинул меня из-за моего слишком властного характера. Она уверяет меня, что он вовсе меня не покинул. Она знает, что мы с Харидевой близкие друзья. Она говорит, что он ушел, чтобы очиститься. Еще она сказала, что если я чувствую, что не очень хорошо служила мужу, то я должна исправить это, когда он вернется. Сама она служит своему мужу с радостью.
Люди считают меня верной женой. «Но, - спросила я Вишнуприйю, - не распадутся ли скоро браки между преданными вообще?» Она сказала, что Господь Чайтанья не советует семейным людям принимать санньясу. А я подумала: «А что, если бы твой муж ушел и не возвращался?»
Страсти в нашей деревне немного улеглись, но самое главное осталось: все мы теперь последователи Господа Чайтаньи. Все жители деревни воспевают святые имена точно так же, как Он воспевал их у нас. Я не думаю, что это когда-нибудь закончится. Слишком велика Его милость, пролившаяся на нас. Мы живем в тиртхе. И мы не мыслим отныне нашего существования без служения Радхе-Кришне и кришна-катхи.
Когда я не думаю о Кришне, меня гложет раскаяние. Наши Божества называются Радха-Гопинатха. Рано утром я самой первой прихожу в наш маленький храм. Я открываю дверь, зажигаю светильник и начинаю мыть пол. В эти минуты я пою, но очень тихо, чтобы не разбудить Господа и Его Радху. Через полчаса пуджари приходит будить Божества. А вскоре в храме начинают собираться люди. На мангала-арати приходит обычно человек тридцать. После арати мы поем бхаджаны, а затем читаем шастры. Потом я иду на даршан к Божествам в мандир Лакшми-Нараяны. Я молю Их о том, чтобы Они защитили Харидеву Прабху.
Я только сейчас заметила, что до этого, делая записи в дневнике, я словно писала письма своему мужу, а теперь, сама того не сознавая, вдруг перестала обращаться к нему. Но даже если я не обращаюсь к нему лично, все равно я веду этот дневник только для того, чтобы потом показать его ему. Без своего мужа я чувствую себя так, словно я лишь половинка.
Дорогой Харидева!
Я описала здесь те обязанности, которые я выполняю в храме Радхи-Гопинатхи. Если ты захочешь, то, вернувшись, сможешь служить Радхе-Кришне, сколько пожелаешь. Наш храм очень маленький, и пуджари не получают никакой платы. Все наши местные брахманы принимают участие в поклонении Божествам: они проводят пуджи по очереди. Мне кажется, что, если ты захочешь, то сможешь опять стать пуджари в мандире Лакшми-Нараяны. Но точно я ничего не знаю, это только мое предположение. Сердца жителей деревни смягчились; теперь все они хорошо понимают, что всякий, кто служит Господу Чайтанье, - преданный, и ему нельзя ставить в укор его прошлые ошибки. Но даже если ты не захочешь служить Божествам в мандире Лакшми-Нараяны, ты сможешь заняться, чем пожелаешь.
Быть может, ты предпочел бы странствовать и проповедовать людям, раз у тебя есть склонность к этому. Лично я буду делать то, что ты скажешь. Сейчас, пока тебя нет, я стараюсь постоянно быть занятой какой-то работой в храме. Я запоминаю рассказы об играх Господа Чайтаньи, чтобы потом, когда ты вернешься, поделиться всем тем, что я узнала, с тобой. Наверное, и у тебя будет что рассказать мне. Подчас я думаю, что мне лучше отправиться вслед за тобой и странствовать с тобой вместе, но я не знаю, где ты сейчас и будешь ли рад мне. Возможно, и нет. Да и Тирупати с Дайянандой не хотят, чтобы я отправлялась к тебе. Ну что ж, будем пребывать вместе мысленно. А чтобы доставить тебе удовольствие, я начну описывать в дневнике некоторые из игр Господа Чайтаньи.
В Южной Индии Господь Чайтанья встречал много самых разных людей: буддистов, джайнов, последователей Шанкары и Рамануджи. Я думаю, что настанет день и какая-нибудь великая личность, подобная Шриле Вьясадеве, опишет все это на бумаге. Какой-нибудь великий преданный соберет все факты, которые найдет в дневниках тех, кто был очевидцем игр Господа Чайтаньи, и Господь Кришна будет водить его пером.
Но упомянет ли этот преданный о том, что Господь Чайтанья приходил в нашу деревню? Может, он напишет об этом несколько строчек. Чтобы рассказать обо всех играх Господа Чайтаньи, не хватит, наверное, и целой жизни. Глубина Его блаженства неизмерима, а событиям Его жизни и Его высказываниям несть числа.
Я часто задумываюсь над этим. Когда я начинаю думать об играх Господа, всю мою душу охватывает благоговейный трепет, но вместе с тем я чувствую и печаль. Печалит меня то, что моего мужа не было в деревне, когда здесь находился Господь Чайтанья. Я просто обязана рассказать ему обо всем и помочь ему обрести милость, которая пролилась на нашу деревню. Любой человек, что-либо видевший или слышавший, может поделиться своими воспоминаниями, вставив тем самым свой «камешек» в мозаику Чайтанья-лилы.
Господь Чайтанья останавливается на ночь в домах у разных преданных, либо же ночует на обочине дороги, а утром отправляется в новое место. Где бы Он ни проходил, Он везде обращает людей в Своих преданных. Иногда в нашу деревню заходит какой-нибудь путник, который встречал человека, встречавшего Господа Чайтанью, или который что-нибудь слышал. Кто-то рассказывает о том, как Он обратил буддистского гуру, кто-то видел, как Он шел по лесу, а кто-то слышал, как Он повторяет святые имена, шагая по дороге…
Харидева
Восьмой день пада-ятры
Сегодня мы передали сообщение Чайтаньи Прабху жителям Гопалгири, в который мы зашли по пути. Жители очень охотно слушали нас. Некоторые из них даже видели Господа Чайтанью, когда Он шел в Южную Индию. Кто-то сказал, что Он провел ночь в моей деревне. Выходит, я лишился возможности увидеть Его, отправившись искать встречи с Ним. Быть может, в том промысел Божий, что, прежде чем увидеть Шри Кришну Чайтанью, я должен еще послужить Господу и преданным. По крайней мере, я могу найти утешение в том, что помогаю своим служением Его миссии и пребываю в кругу Его преданных.