— Обидел ли я тебя чем-нибудь? — спросил Рамачандра. — Я знаю, что не обижал тебя намеренно. И если я обидел тебя неосознанно, пожалуйста, прости меня. Я всего лишь хочу, чтобы ты дал мне больше знаний о Боге.
Но Вашиштха только молчал.
— Господь, Господь, если ты не дашь мне знаний о Боге, тогда я совершенно точно останусь в невежестве. Если это твоя воля, если это Воля Бога, тогда я тоже должен молчать.
Вашиштха благословил Рамачандру и сказал:
— Сын мой, ты получил ответ. Когда все земные вопросы заданы и когда даны все ответы, тогда жизнь-вопрос и жизнь-звук заканчиваются. В это время начинается настоящая жизнь-ответ и настоящая жизнь-безмолвие. Так что, безмолвие — это ответ. Безмолвие — это несравненный Бог. Безмолвие объединяет многих и делает многих единым. Ты и я, нас двое. Мы играем роль Наставника и подопечного, Учителя и ученика. Но ты выучил о Боге все, что я знал, поэтому я остаюсь безмолвным. Безмолвие — это совершенное единство, а единство — Бог-совершенство.
Рамачандра коснулся стоп Вашиштхи и сказал:
— Безмолвие, безмолвие Вечности — это твое имя, мой Господь, а мое имя — это благодарность, благодарность Бесконечности. В безмолвии и благодарности мы навечно останемся неделимо едины.
13 января 1979
Когда аргументы заканчиваются, просветление восходит
Однажды великий духовный Учитель Кавир попросил своего сына Камала:
— Камал, пожалуйста, принеси мне несколько цветов и немного молока для ритуала поклонения.
— Отец, — ответил Камал, — зачем тебе цветы, и зачем молоко? Цветы осквернены.
— Что, цветы осквернены? — не поверил Кавир своим ушам.
— Да, цветы осквернены, потому что на них сидели пчелы и пили их мед. Поэтому они осквернены.
— Ну, а молоко?
— Молоко тоже осквернено, — ответил Камал, — потому что, прежде чем мы взяли молоко, его уже пил теленок.
— Сын, — рассердился Кавир, — и это то, чему ты научился во время своих занятий? Ты придираешься к просьбам отца и споришь.
— Нет, отец. Я не спорю, я только привожу тебе простые факты. Ты попросил у меня цветов и молока. А я говорю тебе, что ты должен дать Богу что-то абсолютно чистое. Я пойду и принесу цветы, на которые садились пчелы и принесу молока, которое пили телята. Но если ты действительно хочешь порадовать Бога, ты должен дать Ему что-то абсолютно чистое.
— Стоп! Прекрати, прекрати свою философию. О Бог, Ты проклял меня таким сыном-спорщиком. Он не знает, кто я. Весь мир поклоняется мне, а мой собственный сын предлагает мне свою гордую мудрость.
— Нет, отец, я не предлагаю тебе своей мудрости. Я только привожу простые факты.
— Прекрати дерзить, — сказал Кавир. — Когда Бог создает что-то в этом мире, все не могут есть этого одновременно. В Видении Бога кто-то должен есть первым, а кто-то вторым. Но это не означает, что прикоснувшийся к пище первым, загрязняет ее для других. Цветка касается пчела, и молоко пьет теленок, который дороже всех корове-матери. Не думаешь ли ты, что из-за этого я не могу взять цветы и молоко для поклонения? Нет, Бог создал цветок прежде, чем пришло время пчеле собрать пыльцу. И вначале молоко пил теленок, а потом пришло мое время взять это молоко.
Это как два человека, идущие к одной цели. Я увидел Цель, вечную Цель намного раньше тебя и уже достиг ее, а ты все еще стремишься к ней. Но это не значит, что ты можешь сказать: «Что толку идти к Цели, если кто-то уже видел и коснулся ее?» Нет! Если в духовном мире кто-то использует что-то первым, это не означает, что этого нельзя коснуться или использовать другому человеку. Ты идешь по тому же пути, что и я, и к той же цели, что и я. Тот же цветок, который понравился пчеле, может понравиться и понравится тем, кто увидит его позже. И молоко, которое нравится маленькому теленку, понравится и другим. Поэтому, сын мой, никогда не спорь со мной.
— Отец, я больше никогда, никогда не буду спорить с тобой. Сегодня ты просветлил меня. Ни один учитель никогда не учил меня этому, и никто не сможет учить меня так, как ты. Ты мой отец. Ты попросил меня пойти к другим учителям, и я пошел. Но сейчас я вижу, что обладатель истинного знания не кто иной, как ты. Поэтому я прошу тебя принять меня, наставлять и сформировать меня как своего родного, очень близкого. В физическом мире я уже близок тебе. В духовном мире я также хочу быть твоим родным сыном, очень дорогим, очень близким.
— Сын, — сказал Кавир, — я согласен. На самом деле, я уже дал тебе то, о чем ты молишь. Когда смолкает шум споров, доносится голос просветления.