— Ты уверен, что дашь мне все, о чем бы я ни попросил?
— Да, я сделаю это без тени сомнения и каких-либо условий.
— Тогда, сын мой, отдай мне большой палец своей правой руки, — сказал Дроначарья.
— Большой палец! — воскликнул Экалавья. — Но если я отдам тебе свой большой палец, я никогда не смогу стрелять из лука? Нет, я должен сдержать свое обещание. Возьми мой палец, если тебе так угодно. Я так тебе благодарен. Ты дал мне способность стать превосходным лучником, и я буду счастлив, что тоже исполнил твое желание. Поэтому, пожалуйста, возьми мой палец.
С этими словами он отрубил большой палец и отдал его Дроначарье. Затем он сказал:
— Как лучник, я мог бы прославиться на весь мир. Все бы знали меня. Но теперь я буду известен как твой преданный. Для меня быть преданным бесконечно важнее и плодотворней, чем быть лучником.
Арджуна переживал, что все это случилось по его вине, и он сказал Экалавье:
— Пожалуйста, прости меня. Это я во всем виноват, я виноват.
Но тут Дрона прервал его:
— Нет, в этом нет твоей вины. Я хочу сказать тебе кое что, я хочу сказать это вам обоим. Арджуна, сын мой, сегодня я хотел показать тебе, что ты всегда был моим самым любимым учеником. Ты мне дороже моей собственной души. Чтобы доказать миру, что я могу сделать все для своего любимого ученика, я превратил тебя в непревзойденного лучника. Но во внутреннем мире Экалавья навечно останется бессмертным благодаря своей высочайшей жертве. Ни один человек не способен на такую жертву.
23 января 1979
Просветляющее терпение
Жили однажды две сестры, Кадру и Бинате. Обе они были женами мудреца Кашьяпы. Сестры очень любили друг друга. Кашьяпа почти все время пребывал в медитации, а они вели его хозяйство. Они были покладистыми, и Кашьяпа был очень доволен своими женами.
Однажды Кашьяпа удалился из дома на несколько дней для особой медитации. Пока он отсутствовал, между сестрами зашел спор, какого цвета слон Индры, Айравати. Бинате говорила, что он белый, а Кадру утверждала, что он — черного цвета. Обе женщины были так убеждены в своей правоте, что договорились: проигравшая спор, станет рабыней другой. К такому соглашению они пришли.
У Кадру было три сына, и она спросила их о слоне:
— Вы видели слона Индры несколько раз. Скажите, какого он цвета.
— Мама, он белый, совсем белый, как луна.
— Боже, что я натворила? — воскликнула Кадру. — Теперь я должна стать рабыней своей сестры. Спасите меня, спасите!
— Как же нам спасти тебя? — ответили дети. — Зачем ты затеяла этот спор? Мы будем очень несчастны, если ты станешь служанкой матери Бинате. Нам очень жаль, но ведь мы ничем не можем тебе помочь.
— Нет, можете. Сделайте мне одолжение. Завтра утром, когда слон Индры придет на озеро, вы с друзьями облачитесь во все черное и возьмите с собой куски черной ткани. Когда слон подойдет поближе, закройте его черной тканью. А мы с Бинате придем посмотреть, и я скажу ей: «Посмотри, он в самом деле черный». — Издали он таким и будет казаться.
Рано утром, когда еще не рассвело, слон пришел к озеру. Бинате увидела, что слон был черного цвета.
— Да, он черный, — зарыдала она. — Я проиграла!
— Теперь, — сказала Кадру, — ты будешь моей рабыней, моей служанкой до конца своих дней.
Через несколько дней возвратился Кашьяпа. Он обнаружил, что Бинате стала рабыней Кадру, и чувствовала себя печальной и несчастной. Он спросил ее, как это могло произойти.
Когда Кашьяпа услышал историю, он сказал:
— Бинате, сыновья Кадру обманули тебя. На самом деле, слон белый.
Бинате не поверила своим ушам.
— Мне так больно слышать, что моя дорогая сестра Кадру с сыновьями так обманули меня, — сказала она. — Теперь слишком поздно. Я дала обещание быть ее рабыней, и я должна держать его.
— Бинате, тебе следовало быть более терпеливой, — сказал ей Кашьяпа, — и дождаться, пока слон подойдет поближе. Тогда бы ты раскрыла их обман и не обрекла себя на пожизненное рабство.
— Что же мне делать? — спросила Бинате.
— Жди своего часа, — утешал ее Кашьяпа. Хотя это и несправедливо, наберись терпения. Когда-нибудь у тебя тоже будет сын, или двое сыновей, и твои дети либо отомстят за тебя, либо сделают то, что просветлит Кадру и ее сыновей, и в нашу семью снова вернется счастье.
Через три или четыре года Бинате была благословлена ребенком, но он родился недоношенным. Это очень огорчило Бинате: