Ученик: Каковы отличительные признаки Мудреца и человека, не обладающего знанием?
Гуру: Пребывающий в неведении отличается своей привязанностью [рага], а Мудрец — бесстрастием. Даже если невежественный человек случайно разовьёт бесстрастие, то оно, вернее всего, не будет устойчивым, так как он не избавился от чувства реальности объектов чувств. Его бесстрастие — поверхностно. В то же время бесстрастие Мудреца, который развил своё чувство нереальности объектов чувств, не изменяется во времени и, следовательно, сильно.
Ученик: Почему некоторые говорят, что выполнение ритуальных действий [карма], сопровождаемое медитацией [упасана], и знание [джняна] являются причиной устойчивости?
Гуру: Мысль, что истинное Я — отдельное от тела — есть делатель и наслаждающийся, а также идея, что делатель, действие и его результат отличны друг от друга, являются причиной выполнения ритуалов; результат — непрекращающаяся сансара. Истинное Я по природе есть непривязанный Брахман; делатель, действие и его результат не отличаются от Атмана; таково знание и плод его — вечное Освобождение. Поэтому как могут существовать оба этих подхода?
Ученик.: Пока существует внутренний орган, его естественное качество неустойчивости не покинет даже Мудреца. Следовательно, если это не является препятствием к Освобождению после смерти [видехамукти], то как может иметь место опыт блаженства Освобождения при жизни? Разве даже Мудрецу нет необходимости медитировать (выполнять упасану), чтобы устранить неустойчивость ума?
Гуру: Поскольку самадхи и отвлечение — одно и то же для Мудреца стойкого в мудрости, он не действует ради устойчивости ума. Для него здесь нет ни неведения как причины деятельности, ни какой-либо иллюзии различия как результата неведения, ни привязанности и ненависти как результата иллюзии различия. Остаётся только прарабдха (та часть кармы, которая должна быть отработана в этой жизни); она и есть причина его активности. Активность, возникающая благодаря прарабдхе, различается от личности к личности. Следовательно, активность Мудреца и его бездеятельность регулируются прарабдхой. Поэтому здесь может быть и желание чувственных наслаждений и усилия достичь их, как в случае с Джанакой и другими — за счет прарабдхи, ответственной за наслаждение. Подобным образом здесь может быть жажда Освобождения при жизни и отвращение к чувственным удовольствиям, как в случае Шуки, Вамадэвы и других — за счет прарабдхи, ответственной за бездеятельность. Блаженство Брахмана не проявится просто благодаря неподвижности внутреннего органа. Оно станет очевидным только через постижение формы Брахмана [Брахмакара вритти]. Поскольку это произойдёт только при размышлении [чинтана] над смыслом (текстов) Веданты и так как неустойчивость исчезнет уже благодаря этому, каждый, кто желает иметь блаженство Освобождения при жизни, должен лишь размышлять над смыслом текстов Веданты, не нуждаясь в медитации на образах (выполнении упасаны).
Ученик: Может ли Мудрец иметь значительную активность?
Гуру: Когда активность увеличена, счастье уменьшается; если же активность уменьшать, то счастье возрастает. Знание при этом не изменяется. Хотя активность враждебна тому виду счастья, которое отлично от Освобождения при жизни, она не противоречит Освобождению при жизни, ибо что касается Атмана, то здесь нет иллюзии оков деятельности и бездействия.
Ученик: Поскольку Мудрец не может иметь привязанности, вызванной видением объектов как не-Атмана, нереальным и пагубным, то что мотивирует его деятельность?
Гуру: Хотя Мудрец и знает, что его тело нереально, но он может быть активным вследствие прарабдхи; например, он может молиться, чтобы сохранить тело — за счет его прарабдхи. Это напоминает людей, наблюдающих фокус, даже когда они знают его секрет, или больного, делающего вредные для себя вещи, даже зная, чем это ему грозит.