Это приводит нас к тому, что, возможно, есть наиболее тонкая опасность на Пути. Представление о необходимости делать садхану (заниматься духовной практикой) вообще является таким же “понятием”, как и любое другое. Бхагаван неоднократно подчеркивал, что мы все реализованы здесь и сейчас и что только идея о нашей нереализованности препятствует сознаванию этого факта. В одном из своих стихов по случаю (который Он перевёл из комментария Гаудапады на Мандукья Упанишаду) Он утверждает: “Нет ни творения, ни разрушения, ни судьбы, ни свободной воли, ни пути, ни достижения; такова конечная Истина”. (См. настоящее издание, с. 194). Та же идея повторяется в стихе № 1227 “Гирлянды изречений Гуру” Муруганара:
Нет ни возникновения, ни угасания.
Никто не связан и никто не предпринимает усилий.
Никто не стремится к совершенству,
И никто не достигает Свободы.
Такова Высочайшая Истина.
Представление, что мы пребываем в рабстве и нуждаемся в Освобождении посредством садханы, есть та самая вещь, что отделяет нас от сознавания Атмана, Себя. Обсуждение проблем садханы и путей их преодоления питает и поддерживает это ошибочное представление, закрывает и скрывает наше истинное Бытие мусором воображаемого не-Я. С другой стороны, Бхагаван также подчеркивал, что усилие необходимо, если Само-сознавание должно быть обнаружено. Концепции нужно отбросить, и на начальных стадиях садханы требуется решительность, серьёзность и повторяющиеся усилия, чтобы разбить шаблоны целой жизни. Но поскольку садхана проводится, понятие усилия претерпевает радикальное изменение.
Непрерывной практикой исследования и само-отдачи и повторяющимся напоминанием себе, что нет “делателя” действий, порождается убеждение, что нет индивидуального “я”, и безэгостная жизнь становится естественной и спонтанной. Этот ход сознавания радикально меняет взгляд на садхану и отношение ко всему делу жизни. Поскольку приходит убеждение, что эго нереально и не нуждается в уничтожении, то также есть и понимание, что нет делателя садханы или любого другого действия. С отправной точки зрения, допускающей, что садхана есть нечто, что нужно делать для обнаружения некоторой духовной цели, человек должен прийти к пониманию духовной жизни как безличностного процесса, действующего в сознании без делателя. Подобно всем другим действиям, усилие внезапно видится как производимое своей собственной инерцией, и предшествующее представление о ком-то, делающем усилие, уходит. Воображаемый субъект, преследующий духовные цели, делающий воображаемый прогресс и гордящийся продвижением на воображаемом пути, вдруг видится тем, чем он действительно является: концептуальной структурой, сконструированной воображаемым малым “я” с единственной целью продлить своё собственное существование. Связь между усилием в начале садханы и конечной самопроизвольностью без усилия ясно видна в третьем стихе “Сути Наставления”, который предписывает незаинтересованное действие, и в последних стихах, превозносящих жизнь без чувства эго, по ту сторону всех мыслей о рабстве и Свободе (см. с. 131 и с. 135).
КОММЕНТАРИИ
Предисловие к тамильскому
“Собранию произведений
Раманы Махарши”
Суть Наставления
Сорок стихов о Реальности
Свадебная гирлянда
посланий Аруначале
Сердце и Мозг
Предисловие к тамильскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши”
Предисловие к тамильскому изданию “Собрание произведений Раманы Махарши” написал Шри Т. К. Сундареша Айяр (1897–1965), впервые пришедший к Бхагавану в 1908 году и сразу ставший Его ревностным почитателем. В 1980 году Шри Раманашрам издал книгу его воспоминаний “At the Feet of Bhagavan” (“У Стоп Бхагавана”), где и содержится приводимый ниже рассказ.
Это был где-то 1927 год, когда (тамильское ) “Собрание произведений” Шри Бхагавана [Нуул Тиратти] готовилось к публикации. Среди пандитов Ашрама шли разговоры о том, что книга должна иметь предисловие, хотя почитатели Махарши считали, что никто не правомочен писать предисловие к Его произведениям. Пандиты предложили написать такой текст, но никто из них не вызвался сам, каждый оправдывался тем, что не подготовлен к этой задаче. Эта драма продолжалась несколько часов, когда один предлагал другого и каждый отклонял эту честь. Бхагаван спокойно наблюдал всё это.