Иногда ответы посетителям были краткими и загадочными, иногда полными и разъясняющими, но всегда приспособленными к уровню спрашивающего и всегда изумительно подходящими. Однажды пришел обнаженный факир и сидел почти неделю неподвижно с вытянутой вверх правой рукой. Сам он внутрь Холла не заходил, но прислал вопрос: «Что меня ждет в будущем?»
«Скажите ему, что его будущее будет таким, каково настоящее»,— последовал ответ. Махарши не только порицал такую заинтересованность в будущем, но и напоминал, что нынешняя активность, искренняя или нет, творит его будущее состояние.
Один посетитель выказал знание, перечисляя различные пути, которые предписывались разными учителями, и цитируя философов Запада. «Один говорит одно, другой — другое, — заключил он. — Кто прав? Какому пути должен я следовать?»
Шри Бхагаван оставался безмолвным, но тот настаивал на вопросе: «Пожалуйста, скажите мне, какому пути я должен следовать?»
Когда Шри Бхагаван поднялся, чтобы оставить Холл, то кратко ответил: «Идите путем, которым пришли».
Посетитель пожаловался преданным, что ответ оказался бесполезным, и они указали его более глубокий смысл: единственный Путь — идти обратно к своему Источнику, возвратиться туда, откуда пришел. В то же время это был как раз тот ответ, какого спрашивающий заслуживал.
Сундареш Айяр, почитатель, который уже упоминался, прослышал об ожидаемом переводе по службе в другой город и пожаловался на горе: «Сорок лет я был с Бхагаваном, а сейчас меня должны отправить отсюда. Что мне делать вдали от Бхагавана?»
— Сколько вы были с Бхагаваном? — последовал к нему вопрос.
— Сорок лет.
Тогда, повернувшись к преданным, Шри Бхагаван сказал:
— Здесь сидит человек, сорок лет слушавший мои наставления, который сейчас говорит, что может оказаться где-то вдали от Бхагавана!
Таким образом он привлек внимание к своему всеобщему Присутствию. Тем не менее перевод Сундареша Айяра был отменен.
Год за годом маленький Холл оставался центром для преданных и фокусом всех тех почитателей во всем мире, кто не мог физически здесь присутствовать. Поверхностному наблюдателю могло показаться, что происходит немногое, но в действительности активность была громадная.
Со временем заведенный порядок жизни изменился мало. С постепенным ослаблением физического состояния Бхагавана стало больше шаблона, больше ограничений. До тех пор пока не начала сказываться болезненность возраста, не было установленных часов прихода к нему. Шри Бхагаван был доступен все время, днем и ночью. Даже на время сна он не закрывал двери Холла, чтобы каждый, кто в нем нуждался, мог войти. Он сам часто беседовал с группой почитателей далеко за полночь. Некоторые из них, подобно Сундарешу Айяру, были семейными людьми и назавтра их ждала работа, но они обнаруживали, что после ночи, проведенной со Шри Бхагаваном, не чувствуется усталости, вызванной отсутствием сна.
В круге текучей каждодневной жизни Ашрама присутствовали порядок и пунктуальность, ибо они составляли часть того принятия условий жизни, которому Шри Бхагаван служил примером и которое предписывал. Поэтому все содержалось чистым, аккуратным и на своем надлежащем месте.
Было время, когда он очень часто вставал в три-четыре часа утра и проводил час-два за чисткой и разрезанием овощей или приготовлением тарелок из листьев (до того как в Ашраме стали специально выращивать листья банана — класть на них пищу).
Здесь, как и во всем, почитатели собирались вокруг и помогали — ради удовольствия быть рядом с ним. Иногда Шри Бхагаван участвовал и в действительном приготовлении пищи. Он давал предписания не выбрасывать корки от овощей, а отдавать их скоту. Ничто не должно было тратиться попусту. Однажды он обнаружил, что, несмотря на его инструкции, очистки выбрасываются, и больше никогда не присоединялся к работам на кухне.
Уже в 1926 году Махарши прекратил выполнять гири-прадакшииу (обход вокруг Горы против часовой стрелки). Собирались слишком большие толпы, чтобы ими можно было управлять — никто не хотел оставаться в Ашраме при его отсутствии, но все желали сопровождать Шри Бхагавана. Более того, могли прийти посетители для даршана — его Присутствия — не застать и возвратиться разочарованными. Махарши неоднократно показывал, что давание даршана было, так сказать, его жизненной задачей и что он должен быть доступен для всех приходящих. Он ссылался на это