С этого времени в Ашраме установилась атмосфера трагедии и неизбежности развития событий. Врачи общепринятой медицины поставили в известность, что они не могут лечить такую опухоль, а могут лишь оперировать. Но при этом она может вернуться снова, несмотря на лечение радием, и, если это произойдет, в конце концов окажется роковой. Представители других школ медицины полагали, что могут лечить злокачественную опухоль, а операция только приведет к ее возврату в худшей форме, как в действительности и случилось, но им не разрешили попробовать свои силы вовремя.
Когда опухоль вернулась после мартовской операции, доктора предложили руку ампутировать. Однако существует традиция, что тело джняни не должно увечиться. Действительно, его нельзя прокалывать металлическим предметом, и даже операция была нарушением традиции. Шри Бхагаван подчинился врачам и согласился на операцию, но он отказался от ампутации. «Нет причины для волнения. Тело само есть болезнь; пусть оно имеет свой естественный конец. Зачем увечить его? Простой перевязки достаточно».
Его фраза: «Нет причины для волнения» вселяла надежду, что он выздоровеет, несмотря на последующие слова и несмотря на мнение медиков. Но для него смерть не была причиной для волнения.
Махарши также сеял семена надежды словами: «Все придет в порядок в должное время». Но в действительности это нам надо осознавать правильность случившегося; он никогда не сомневался в этом.
Приблизительно в это время он сделал стихотворный перевод на тамили строфы из Шри Бхагаватам (скандха XI, гл. 13, шлока 36):
«Пусть тело, результат плодоносящей кармы, остается спокойным или перемещается с места на место, живет или умирает, Мудрец, реализовавший Атман, не сознает этого, точно так же, как человек в пьяном оцепенении не сознает своей одежды».
Некоторое время спустя он так разъяснил один из стихов Йога-Васиштхи: «Джняни, который признал себя бесформенным чистым Сознаванием, не затрагивается, даже если тело будет рассекаться мечом. Сахарный тростник не утрачивает сладости, хотя он сломан или раздавлен».
Страдал ли Шри Бхагаван на самом деле? Он сказал одному из преданных: «Они принимают это тело за Бхагавана и приписывают страдание ему. Какая жалость!» А одному из служителей он сказал: «Где находится боль, если ума нет?» И все же он проявлял нормальные физические реакции и обыкновенную чувствительность к теплу и холоду, и один из преданных, С. С. Коган, записывает сказанное им годами раньше: «Если рука джняни порезана ножом, то боль будет, как и у кого-либо еще, но, поскольку его ум находится в блаженстве, он не чувствует боль так остро, как другие». Это не означает, что тело джняни не страдает от раны, но что он не отождествляет себя с телом.
Врачи и некоторые из служителей были убеждены, что на месте опухоли боль была и на более поздних стадиях она была мучительной. Действительно, докторов поражало равнодушие Шри Бхагавана к боли, его полная невозмутимость, даже во время операции.
Вопрос о его страдании, подобно вопросу о нашей карме, существует только с точки зрения двойственности; с его точки зрения, точки зрения адвайты, ни то, ни другое не имеет какой-либо реальности. Именно в этом смысле он не раз говорил преданным: «Я болею, только если вы думаете, что я болею; если вы думаете, что я здоров, я буду здоров». Пока преданный верил в реальность собственного тела и его страдания, до тех пор для него тело Учителя было реальным и страдало также.
Через неделю или две после мартовской операции одному из деревенских травников разрешили попробовать свое лечение, но оно не привело к исцелению. Шри Бхагаван сказал другому кандидату в целители, который был оставлен без внимания: «Я надеюсь, что вы не обиделись, ведь вы так много хлопотали со своими лекарствами». Никогда никакой мысли о собственных обстоятельствах, а только предупредительность к тем, кто хотел лечить его, и лояльность к любым командам врача. Изредка он протестовал против того громадного внимания, которым награждалось его тело.
Несколько раз, когда появлялись признаки улучшения, он заявлял, что больше лечения не хочет.
Опухоль, теперь диагносцированная как саркома, подтачивала маленький остаток его жизненности. И все же, даже хотя Шри Бхагаван слабел, его лицо становилось более мягким, более милостивым, более лучезарно прекрасным. Временами было почти мучительно смотреть на его красоту.