атха ча йатра каутумбика дарапатйадайо намна кармана врика-сригала
еваниччхато 'пи кадарйасйа кутумбина уранакават самракшйаманам мишато 'пи харанти.
атха — так; ча — также; йатра — в котором; каутумбиках — члены семьи; дара-апатйа-адайах — начиная с жены и детей; намна — только по названию; кармана — по поведению; врика-сригалах — тигры и шакалы; эва — несомненно; аниччхатах — того, кто не хочет тратить свое богатство; апи — несомненно; кадарйасйа — из-за чрезмерной скупости; кутумбинах — окруженного членами семьи; уранака-ват — словно ягненка; самракшйаманам — хоть и охраняемого; мишатах — того, кто следит; апи — даже; харанти — они отнимают силой.
Дорогой царь, в этом материальном мире членов семьи называют женой и детьми, но на самом деле они ведут себя, как тигры и шакалы. Пастух как только может охраняет своих овец, но тигры и лисицы уводят их силой. Так и скупец, сколько бы он ни охранял свои деньги, при всей его бдительности не может уберечь их от членов своей семьи, которые силой отнимают все его сбережения.
КОММЕНТАРИЙ: В одной песне ни хинди есть такие слова: дин ка дакини рат ка багхини палак палак раху чусе. Днем жену сравнивают с ведьмой, а ночью — с тигрицей. Ее единственное занятие — и днем, и ночью сосать кровь своего мужа. Днем она забирает деньги, которые муж заработал ценой своей крови, на разные траты по дому. А ночью ради сексуального удовольствия муж расходует свою кровь в форме семени. То есть жена и днем, и ночью пьет его кровь, но он настолько лишился рассудка, что очень заботливо содержит ее. А дети тоже все равно что тигры, шакалы и лисицы. Как бы бдительно пастух ни охранял своих ягнят, тигры, шакалы и лисицы отнимают их, так и дети отбирают родительские деньги, хотя ведает деньгами отец. Так что можно называть членов семьи женами и детьми, но на самом деле это грабители.
йатха хй ануватсарам кришйаманам апй адагдха-биджам кшетрам пунар евавапана-кале гулма-трина-вирудбхир гахварам ива бхаватй эвам эва грихашрамах карма-кшетрам йасмин на хи карманй утсиданти йад айам кама-каранда эша авасатхах.
йатха — точно; хи — обязательно; ануватсарам — каждый год; кришйаманам — вспахиваемое; апи — хотя; адагдха-биджам — в котором не сожжены семена; кшетрам — поле; пунах — снова; эва — непременно; авапана-кале — во время сева; гулма — кустами; трина — травами; вирудбхих — ползучими растениями; гахварам ива — словно заросли; бхавати — становится; эвам — так; эва — несомненно; гриха-ашрамах — семейная жизнь; карма-кшетрам — поле деятельности; йасмин — в котором; на — не; хи — конечно; кармани утсиданти — исчезает кармическая деятельность; йат — поэтому; айам — это; кама-карандах — хранилище кармических желаний; эшах — эта; авасатхах — обитель.
Каждый год, перепахивая поле, на котором он выращивает зерновые, пахарь с корнем вырывает все сорняки. Однако семена, которые не были полностью сожжены, остаются в земле и снова всходят вместе с засеянными растениями. Прополотые было сорняки опять густо разрастаются. Подобное же происходит и на поле кармической деятельности, в грихастха-ашраме [семейной жизни]. Пока желание наслаждаться семейной жизнью полностью не сожжено, оно прорастает снова и снова. Даже если вынуть из горшка камфару, он сохраняет ее аромат. Пока не уничтожены семена желания, сохраняется и кармическая деятельность.
КОММЕНТАРИЙ: Пока человек не переключил все свои желания на служение Верховной Личности Бога, у него сохраняется стремление к семейной жизни, даже если он принял санньясу. Иногда в нашем Обществе, ИСККОН, человек, поддавшись определенному настроению, принимает санньясу, но поскольку его желания не были полностью сожжены, снова возвращается к семейной жизни, даже рискуя утратить свой престиж и опорочить свое доброе имя. Эти сильные желания можно сжечь окончательно, если полностью посвятить себя преданному служению Господу.
татра гато дамша-машака-самапасадаир мануджаих шалабха-шакунта-таскара-мушакадибхир упарудхйамана-бахих-пранах квачит паривартамано 'сминн адхванй авидйа-кама-кармабхир упаракта-манасанупапаннартхам нара-локам гандхарва-нагарам упапаннам ити митхйа-дриштир анупашйати.