Речи, что не славят непорочную Красоту, точно воронье карканье. Они, безусловно, ласкают слух обитателям сточных ям и отхожих мест. Лебедям же вороний крик что ушат помоев на голову.
TЕКСT 11
Лишь песнь Красоте избавляет душу от тревог и печалей. Пусть даже изреченная несовершенным языком, повесть о Совершенстве ласкает слух, наполняет сердце жизнью. Всякий, кто вслушивается в свое сердце, кто честен с собою, откликнется на песнь, призывающую к поиску Всеблагой Красоты.
TЕКСT 12
Целью человеческой жизни ты объявил самопознание, свободу духа. Но свобода, как и труд ради плодов — труд принудительный, не принесет душе счастья. Ты не научил людей, что лишь бескорыстное, безропотное и беззаветное служение Непорочному Владыке способно утолить все чаяния сердца.
TЕКСT 13
Милостью свыше, Вьяса, тебе дарованы честность, верность истине и способность видеть суть происходящего. Поэтому, узрев чудесную игру Неотразимой Истины, ты сможешь достоверно живописать ее и тем самым поможешь людям освободиться от оков обмана.
TЕКСT 14
Все, о чем ты поведал прежде, — образы, имена и события — не обращает внимания человека к Прекрасной Действительности и потому лишь тревожит ум, как ветер — лодку в море.
TЕКСT 15
В учении о долге ты описал способы достижения человеком своих целей. Но целями для себя люди полагают славу, богатство и чувственные удовольствия. Теперь, благодаря тебе, они уверились в том, что Слово Божье, Веды, поощряет тщеславие, наживу и распутство. Разъяснив людям высший Закон, ты указал им путь к беззаконию. Не благодетелем ты оказался роду человеческому, но лиходеем.
TЕКСT 16
Не к сиюминутным вещам ты должен был направить взор человека, не к преходящим удовольствиям, но к Вечному Счастью. И не к свободе должен привести поиск Счастья, но к Любви. Свобода от обмана, осознание своей подлинной, вечной природы — не самое цель. Умение верно распорядиться свободою, знанием о своей истинной сущности — вот чему ты должен научить людей.
TЕКСT 17
Не беда, если человек, отказавшись от ложных целей ради поиска Красоты, так и не достиг желаемого. Все одно это лучше, чем преуспеть на поприще тщеславия, власти и чувственных удовольствий. Поиск Бесконечного бесконечен.
TЕКСT 18
Разумен тот, кто не ищет Счастья среди преходящих вещей. Ни в высших областях призрачного, зримого мира, ни в низших не сыскать того, чего жаждет наше сердце. А плотские удовольствия искать не обязательно. Они сами тебя найдут непрошенно, впрочем, как и страдания.
TЕКСT 19
Ищущий спасение в Красоте навеки связал себя с Нею незримою нитью. Раб Прекрасного, даже если в минуту слабости потерял веру в своего Господина, никогда уже не будет чувствовать себя уютно в мире тщеславия, силы и обмана — ибо испивший однажды сладкий хмель служения Красоте во всем прочем будет чувствовать ядовитую горечь.
TЕКСT 20
Господь Бог заключает в Себе все сущее, и Он обособлен от всего сущего. Всевышний сотворил зримый мир, хранит его в Себе и вбирает в Себя в пору уничтожения. Этим речением ты предваряешь Веды.
TЕКСT 21
Твоему взору открыто все, что было, есть и будет. Ты видишь единую причину мироздания — Того, Кто сознает мироздание, Кто объединяет в Своем сознании все сущее. Ты явился в мир, дабы нести людям свет истины. Стало быть, поведай им об играх, что творятся в Запредельной Действительности по ту сторону зримого бытия.
TЕКСT 22
Мудрые недаром говорят, что покаяние, самопожертвование, стяжание наук, усмирение страстей и самопознание бессмысленны, если не побуждают человека искать Совершенную Красоту, о Которой возможно говорить лишь стихами.
TЕКСT 23
Что до меня, то в прошлой жизни я родился сыном чернавки, которая прислуживала в доме священника, стяжавшего многие знания. Однажды в хозяйском доме остановились странствующие старцы, дабы переждать дождливое время года. Я подрядился прислуживать почтенным гостям.
TЕКСT 24
Хотя странники, как и все, постигшие единство бытия, были безразличны к окружающим и окружающему, ко мне они отнеслись с благосклонностью, видя во мне скромного, уравновешенного и неохотливого до игр ребенка. Понравилось им и то, что я был послушен и немногословен.
TЕКСT 25
Однажды с дозволения старцев я отведал остатки их трапезы, и мир в моих глазах неожиданно изменился. Ничто более меня не радовало и не печалило. Ничто не вызывало восторга и удивления. Я замкнулся в себе и большую часть времени посвящал самосозерцанию.