Зато во внутреннем кармане куртки нашлось кое-что интересное. Рабочая справка, аккуратно сложенная в потертый файлик. Развернув бумажку, я узнал о том, что передо мной старший смены Кандалакшинского рыбзавода Геннадий Барагозин. И штамп есть. Отлично, теперь это имя станет моим. На время. Я спрятал документ за пазуху. Блять, опять приходит в себя. Что ж ты не можешь полежать спокойно, Гена? Потирая отбитые костяшки пальцев, я прошел в комнату. Чем бы связать неугомонного психа?
Немного порывшись, отыскал в комоде капроновые чулки. Сгодится. Этот, Гена, походу, Танин ухажер с работы. Зашел, проведать, чего она не вышла. Логичная версия. Перевернув козла на бок, связал ему за спиной руки и ноги крепким тактическим узлом. Вряд ли у нее было что-то серьезное с этим бабуином. Теперь он точно перестанет к ней захаживать. Думаю, Таня будет мне благодарна. Жаль, конечно, трюмо и зеркало. Ну, в принципе, это не особо большая плата за секас с таким прокаченным мускулистым красавцем, как я.
А между тем, гамадрил, задергался, зашипел:
— Я тебя закопаю, хуила… тебе хана… я те кишки выпущу!
— Лежи спокойно, Гена, — с усмешкой ответил я и направился на кухню попить водички. Урод никуда не денется, надежно связан.
Где же, блин, Таня? Мне не хотелось уходить, не попрощавшись и не извинившись за неудобства. Чтобы не слышать проклятья и вопли Гены, я вставил наушники, включил плеер и принялся снова чистить револьвер. «Большие города, пустые поезда…» — пели Би-2, пока мои проворные пальцы разбирали оружие. Это здорово успокаивало нервы и позволило немного отвлечься.
Но даже сквозь музыку, через какое-то время я услышал, как скрипнула дверь в прихожей. Ну, наконец-то!
— А! Геннадий! — раздался крик. — Что ты тут делаешь?!
— Танька, шлюха! Развяжи меня быстро! На смену не вышла, чтоб с хахалем кувыркаться, мразь?!
— Сейчас, сейчас, потерпи… какой хахаль, ты чего?
— Да вот этот! — сквозь зубы произнес Гена.
— Отставить, — сказал я, входя в прихожею.
Глаза Тани округлились. Девушка глупо захихикала:
— Это не то, что ты подумал, Геночка. Это сын маминой подруги. Я попросила его починить кран…
— Ну-ка, выйдем, — подхватив под локоть, я вытащил ее в подъезд, затем на улицу.
— Зачем ты избил его?! — тут же переменилась в лице Таня. — Ты просто больной ублюдок!
— Необходимая самооборона, — я пожал плечами, закуривая трофейные. — Сам первый полез. Кто он вообще такой?
— Муж!
— Охуевший какой-то муж…
— Мы не живем вместе, но поддерживаем дружеские отношения! Не думала, что ты такой… такой бандит! Не зря тебя ищет весь город…
— Что с билетом на игры?
Из подъезда раздался страшный грохот.
— Танька-сука! — на крыльцо выполз все также связанный Геннадий. — Че, бля, милуетесь, голубки? Ща я вас!..
Я вытащил револьвер и взвел курок.
— Нет! — крикнула Таня. — Убирайся! Уходи!
— А билет?
— Вали прочь! Я сейчас патруль вызову! — Она бросилась к Гене.
Убрав пушку, я горько вздохнул и сказал на прощанье:
— Сдашь меня — убью.
И уверенной спортивной рысцой побежал прочь.
Переулками, стараясь держаться в тени, я пробирался через враждебный город. Да, с билетами вышла засада. Денег нет, а времени осталось мало. Завтра вечером уже игры, на которые так необходимо попасть. Доберусь до дедов, вместе что-нибудь придумаем. Лишь бы не нажрались они снова.
Выглянув из-за угла, тут же отпрянул прочь. По улице медленно ехал уазик. Ментовский. С включенными мигалками. Я присел за сугроб, жалея о том, что нет шапки-невидимки. Пронесло. Машина проехала мимо. Через открытое окошко были слышны переговоры по рации на пендосском языке.
Бля, походу все силы подняли на поимку меня. Как я завтра пойду на стадион? Наверняка, уже везде висят ориентировки, фотороботы… надо будет как-то сменить внешность. Но как? Даже бороду не отрастишь за это время. Хм… бороду… а что, может, Егорыч поделится своей? Интересно, как он отреагирует на такое предложение? Неслышной тенью я отправился дальше.
Уже виднелись склады и корпуса промзоны, где находится будка Пахомыча, когда вновь показались солдаты противника. Не патруль в этот раз. Полноценное подразделение. Двадцать пять-тридцать экипированных янки шагали, бдительно чекая сквозь прицелы во все стороны. Я находился возле какой-то кирпичной постройки. Но сейчас они будут здесь и увидят меня! И бежать некуда, на открытом пространстве нашпигуют свинцом из своих «Эмок».