Юрик увидел, как глаза мента под защитным забралом полезли на лоб, когда Гена снял крышку. Видимо, Генрих выбрался-таки из-под попкорна. Класс, вздохнул Юра, свалим на хрен отсюда.
– Нельзя с животными! Давай в сторону!
– Погоди, командир, погоди! Может, договоримся? – быстро заговорил Гена, вытаскивая пятитысячную купюру.
– Ты чо, офицеру при исполнении суешь, чудила?! – взревел омоновец. – В кутузку захотел? Так, парни, берите вон тех дятлов с попкорном!
Эта история имела бы гораздо более скверный конец для Юрика, но в этот момент у одного из фанатов – бритоголового крепыша в бомбере и берцах – нашли дымовые шашки. Завязалась буча. Хулиганы бросались на подмогу товарищу. Менты с матом лупасили дубинками, то и дело прячась за щитами от прилетающих бутылок из-под пива. Повалил дым, завизжали какие-то бабы. Омоновец, остановивший их с Геной, ринулся в гущу дерущихся тел.
– Пошли быстрей! – подмигнул Гена. – Вот за этот кипеш я и люблю футбол!
Глава 51
Рассказ Юрика
Места оказались неплохие, в середине трибун. Глядя на людские волны, Юра чувствовал легкую тошноту. Толпа кипела и бурлила, как блевотина в огромном унитазе. Сходство дополняла, медленно отодвигающаяся под бравурную музыку крыша свода. Снаружи повеяло свежестью, и стало лучше. Сквозь открывшееся отверстие поле озарил широкий луч солнца. Мурашки побежали по спине. Красиво, блин, хмыкнул Юрик.
Стали выходить команды. На циклопическом экране крупным планом транслировали рожи героев ногомяча. Он без труда узнал только Кокоркина и Кержакова.
– Кержаков, сцуко! Не дай бог, опять промажешь! – заорал Гена и хрипло расхохотался.
Приветственным гулом взорвались красные фанатские секторы. На поле выбежали ЦСКА. Кое-где взмыли ядовитые дымы «фаеров». Куда, блин смотрит ОМОН, с тоской подумал Юра, поглаживая Зюзю. Та, похоже, нервничала от громких звуков.
Гена снова подскочил и завопил:
– Кони, вам хана!!! Валите домой! Иии-го-го, бляха!!! – и уселся с чувством выполненного долга.
– Когда начнется-то? – заерзал Юрик. – Зюзя переживает…
– Сейчас начнут! Круто же! Ты только посмотри!
– У тебя Генрих сейчас из банки вылезет! – воскликнул Юра.
– Он же тоже заценить хочет, как Коням под хвост накидают! Верно, Генрих? – Геннадий вытянул руки, поднимая ведро с заинтересованно оглядывающейся жабой. – Смотри, друг! Смотри, родной! Историческая игра!
Походу, этот придурок уже нализался, осенило Юрика. Иначе, как объяснить такое неадекватное поведение? Внезапно он понял, для чего вся эта затея с разведением жаб. Блин, как жаль, что их террариум в этом замешан… а может сдать этого Гену ментам пока не поздно? Хм… но вдруг тогда и его арестуют, как соучастника? Юра даже вспотел. Почему, вот так всегда? Только встанешь на ноги, найдешь дело своей мечты, которое приносит практически настоящее счастье, только ощутишь вкус полноценной жизни, как перед тобой уже маячит ехидно ухмыляющаяся жопа.
Надо сваливать. Да. Можно сказать Гене, что пучит живот – мол, надо в сортир. Тот вряд ли что-то заподозрит. И бежать, бежать, бежать на поезд! Юрик уже было поднялся, но началась игра! Народ повскакивал со своих мест, надрывая глотки и размахивая флагами. Блин! Затопчут еще ненароком, или пизды дадут. Хорошо, дождемся конца первого тайма. Сделаем ноги в перерыве, правда, Зюзя?
Уже без особого интереса он следил за историческим матчем. Два десятка миллионеров вяло гоняли мячик по всему полю, отрабатывая гонорары. Вот, какой-то ниггер получил желтую карточку. Вот Акинфиев, распластавшись в воздухе причудливой каракатицей, перехватил бреющий выстрел по воротам. Трибуны взорвались гневным свистом. О, боже, простонал Юра, посмотрев на табло. Еще двадцать минут терпеть этот мрак. Он печально провожал взглядом мяч... туда-сюда… да, блин, забейте уже гол кто-нибудь, ленивые мудаки! Внезапно, буквально весь стадион подскочил и принялся истерично верещать.
– Давай, Саня! Давай! Бей, Кержак!!! Херачь!!!
А случилось вот что. Дзюба обманным финтом перехватил мяч из-под носа Березуцкого и сделал решительный пас Кокоркину. Тот ловко перехватил подачу и, обведя двух подлетевших «Коней», послал заветный кожаный шарик через поле. Прямо под ноги набирающего разгон Кержакова. Какой момент! За миг до бронебойного удара в ворота ЦСКА стадион ощутимо тряхнуло. Шипастая бутса выдрала куски дорогостоящего газона в микронах от предательски вильнувшего шайтан-мяча. Юрик схватился за сидение. Что еще за спецэффекты? Невозможно было передать океаны ненависти неудержимым цунами хлынувшие на зенитовского нападающего. Если бы человеческие эмоции каким-то образом выделяли энергию, стадион испарился бы в неистовой вспышке клокочущей ярости. Трибуны под ногами задрожали. Охренеть, разорались. Он крепко придавил крышку, под которой забилась перепуганная Зюзя.
Свист и гул нарастал. Никто из находящихся в тот момент на стадионе Зенит-Арены не мог догадаться, что это взлетают противоракеты из замаскированных шахт Васильевского острова. Люди начали утихать, испуганно озираясь. Чудовищный вой набирал силу. Юра посмотрел наверх через открытый купол и ахнул. Голубое небо перечеркнули жирные дымные полосы уходящих в стратосферу ракет. Салют что ли, мелькнула успокаивающая мысль. Но где-то в глубине сознания другой Юрик, всезнающий и хладнокровный, мрачно покачал головой.
Подрыв ядерной противоракеты произошел на высоте шести километров над центром Петербурга. Пять из шести «Трайдентов», нацеленных на город были перехвачены. Но одна достигла пункта назначения. Сам взрыв Юрик не видел, и это спасло его сетчатку. Он не понял, как оказался на полу, сжавшись под креслом. Небо светилось выжигающим протуберанцем, ярче магниевой вспышки, ярче солнца. Глубокое чувство дежавю пронзило его естество. Он будто все уже это видел, все это пережил. И знал, что будет дальше.
А следом пришла Волна. Словно исполинская рука встряхнула чашу стадиона. В растерянности метались по полю игроки. Люди валились с трибун целыми рядами. Над распахнутым оком свода свистели огненные вихри. Юра, не веря глазам, смотрел на пролетающие стаи автомобилей, целые и разрушенные здания, раздвижные и пешеходные мосты. Как экзотическая ракета, пронеслась Петропавловская башня. Кажется, стадион тоже поднялся в воздух, превратившись в орущее неуправляемое НЛО – так его швыряло и корежило. Только сейчас он обратил внимание на непрестанно вопящего Гену. «Это все из-за тебя, гандон! – в бессильной ярости подумал Юрик. – Сидел бы сейчас в Петрике, горя б не знал!» Через секунду сверху упал шестиметровый уголок, прямо через распахнутый рот, пригвоздив к полу Геннадия.
Когда все затихло, Юра даже удивился, что еще цел и даже невредим. Кругом неподвижные тела, конечности. Плакали и стонали выжившие. От дыма стало темно, как поздним вечером. Внешние стены и балки частично поплавились, но выдержали чудовищную температуру. Ему не хотелось думать, что твориться там, снаружи. Как ни странно, но ужас ушел, освободив место холодной уверенной ясности и спокойствию.
– Пойдем, дорогая… – Юра вынул Зюзю из ведерка и усадил на плечо. – Поищем выход отсюда. Теперь уж точно надо двигать домой…
К сожалению, тогда он еще не знал, что станет пленником этого места на несколько долгих месяцев. Все выходы со стадиона оказались завалены искореженным металлом. Грандиозный спорткомплекс превратился в смертельную ловушку для десятков тысяч уцелевших любителей футбола. Первые часы кипела суматоха, истерили легионеры, тупо слонялись омоновцы, даже не пытаясь побороть всеобщий хаос. Толпа, захваченная паникой, не в силах выбраться из западни превратилась в бешеных лишенных разума животных. Юра сидел один в своем секторе, взирая, как эти идиоты топчут друг друга. Жаба согрелась у него на коленях и, кажется, успокоилась. Жаль, Генрих куда-то запропастился. Похоже, погиб задавленный безумными паникерами. Вздохнув, Юра принялся неторопливо доедать попкорн.