– Да закрой ты дверь, дует же! – раздался женский голос.
– Дружище, ты или проходи, или давай, до свидания! Не стой на пороге, – сказал бородатый мужик в егерской шапке.
А здесь собралась интересная компания. Видать, тоже решили свалить от этого блядства богатых людей. На ковре лежит симпатичная темноволосая девушка. Совершенно голая. Расположившиеся вокруг мужчины используют ее, как стол для игры в карты. Помимо егеря здесь америкос, кажется из охраны Маккейна. И Стас Михайлов. Тот кивнул, как старому знакомому.
Я закрыл дверь и спросил:
– У вас тут пожевать не найдется?
– Да, конечно, угощайся, – егерь указал рукой на стол. – Тебя как звать-то?
– Александр.
– А меня Аркадий.
– Очень приятно.
– Это Стас, певец, кстати, известный. А этот чувак с белыми зубами – Стив. Нормальный пацан, хоть и пендос. А эту сударыню зовут, э… как тебя звать там?
– Вообще охренел? Людмила я. В приличном обществе принято даму первой представлять.
– Приятно познакомиться, Люда, – сказал я, накладывая в тарелку салат «Оливье». – Ты из Петрозаводска? Что-то я тебя не припомню…
– Из Питера.
– А, понятно.
– Чего, не понравилась та компания? – с усмешкой спросил егерь Аркадий.
– Да пидоры они все!
– Есть такое. Может, пулю с нами распишешь, Саня?
– Не, спасибо, в преф не играю. Сколько меня ни пытались научить, ничего не понимаю в этой мутной игре.
– Ну, молодец! Значит, целее будет кошелек.
Я налил полный стакан виски, взял салатницу и присел в кресло у горящего камина. Как же клево! Может построить себе маленький домик где-нибудь в глуши? Где никто не будет сношать мозг и заставлять заниматься всякой херней.
– Можно у вас тут музыку включить?
– Да ради бога, парень!
Я подошел к музыкальному центру и через переходник вставил свой мп-3 плеер. Выбрал последний альбом Ленинграда.
– Рашен мьюзик? – заинтересовался Стив.
– Ага. Нравится? – Как раз включилась песня про лабутены.
– Ес оф кос!
– Понимаешь по-русски?
– Нъемного, – ответил иностранец и вернулся к преферансу.
Я уже почти задремал в кресле, когда Стив толкнул в плечо. Улыбаясь, он протянул мне зеркальце с двумя дорогами первого номера и свернутую купюру в сто баксов. Я быстро втянул носом белый порошок. Офигенно. Морозная свежесть проникла в голову.
– Спасибо, Стив!
– Из Колумбия, – ответил он, подняв большой палец.
– Крутая штука.
Оказывается, они уже закончили со своей игрой. Америкос сделал музон погромче, и мы принялись отплясывать под отвязные песенки Шнура. Стас только сидел в сторонке, с печальной улыбкой глядя на наш отжиг. Мы весело смеялись, периодически шлепая Людмилу по голой жопе, когда она поворачивалась к кому-нибудь спиной. Может, удастся уединиться с ней? Делать это на троих меня как-то не прикалывало. Но похоже, егерь первый оприходует эту милую проститутку.
– Эй, Стасян! – воскликнул Аркадий. – Чего сидишь, как неродной? Спой-ка лучше ченить, ты ж артист!
– Да, пожалуй ты прав, – ответил певец, поднимаясь. – Похоже, пришло время кое-что исполнить.
Он вытащил из-под полы пиджака пистолет с глушителем и выстрелил в голову американца. Как пожарная сирена, заорала Людмила, стряхивая с сисек остатки мозгов Стива.
– Стас, ты чего? – Аркадий сделался бледный, как мел. – За что ты…
Договорить не успел, тихий выстрел Стаса отправил егеря в края вечной охоты. Третья пуля заставила умолкнуть шалаву.
Я остолбенел. Все заняло секунд пять. Стас медленно повернулся ко мне и произнес:
– Не бойся, Александр. Вижу, ты нормальный, толковый парень.
– Зачем вы их убили, проиграли в преф что ли?
– Мой имидж певца – это прикрытие. Я работаю на силовые структуры. Мне поручено собрать информацию и осуществить ликвидацию изменников государства. Мы назвали эту операцию – «Рекультивация». В данный момент началось уничтожение олигархов, предателей и преступных авторитетов. Родина возродится, умывшись кровью этих негодяев. Поможешь мне, Александр? Впрочем, выбор у тебя не велик.
– Не вопрос, Стас, или как там вас на самом деле. – Мне понравилась это затея.
– Оружие есть?
– В номере все осталось.
– Держи, – он протянул мне пистолет и запасную обойму. – Это ТТ, валит с ног любого подлеца. Целься в корпус. Пошли, будешь меня прикрывать.
– Подожди, – я перешел на «ты» раз такое дело. – А ты чем будешь стрелять?
Стас Михайлов сходил в другую комнату и принес огромный футляр от контрабаса. Когда он раскрыл его, я чуть не кончил от восторга. Певец ухмыльнулся и вытащил здоровый ручной миниган, повесил его на плечо. На другое – ящик с патронами. Оттуда тянятся пулеметная лента. Затем надел наушники и защитные очки.
– Извини, наушники только одни, – сказал он. – А это штука, ты не представляешь, насколько громкая.
– Такие сгодятся? – Я показал наушники от плеера.
– Подойдет. – Кивнул Стас. – Идем. Вали всех, кого встретишь по дороге к главному корпусу.
– Вообще всех?
– Всех. Здесь нет нормальных людей.
Мы вышли из домика. Здорово, дождь закончился. Энергия переполняла меня, наверное, от кокса. Пошли по дорожке. Я включил плеер. Заиграла песня «Ленинграда» «На танцполе».
«Субботний вечер и вот опять все пляшут,
Тут б..яди отдыхают, так, как будто пашут.»
Офигенный трек! Как раз в тему. Вдруг увидал справа в беседке какое-то шевеление. Обернулся к Стасу. Тот кивнул.
«Б..яди в шоколаде, звёзды дискотек,
Музыку в iPad’e крутит гомосек»
Я стрельнул в жирного урода в черном плаще. Второй извращенец в кожаном БДСМ-костюме завизжал и попытался скрыться в кустах. Моя стремительная пуля попала в спину, прошив гада насквозь.
«И есть ещё такой прикол:
Очень, очень мокрый пол»
Двинулись дальше. Навстречу вывалилась небольшая группа глиномесов. К домикам, видать, потопали, суки. Я быстро перестрелял их и перезарядил ТТ-шник. Мы перешагнули окровавленные тела.
«На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли»
На подходе к главному корпусу пристрелил еще одного. Тот курил и отливал в бассейн, когда я заметил его. Вот так они относятся к нашей стране. Меня распирало от свершения правого дела. Из здания выскочил, видимо, охранник. Увидев нас со Стасом, он принялся доставать пистолет. Пуля остановила его замысел.
«В стразах все заразы, шмары и качки
Есть такая маза – точками зрачки.
Здесь на входе даги что-то продают,
Как в универмаге даже чек дают»
– Стой здесь! – крикнул певец. – Прикрывай выход.
Стволы его оружия завращались. Он ногой отпихнул с крыльца тело охранника, отчего тот отлетел на несколько метров. Я поразился его силе. Певец вошел в зал и раздался мощный грохот. Заглянув в окно, я просто охренел от этого ада. Стас поливал огнем. Тела разрывало на куски. Крушилась мебель, взрывались зеркала и колонны.
«И есть ещё такой прикол:
Очень, очень мокрый пол.
На танцполе слёзы любви и боли.
На танцполе слёзы любви и боли»
Резко все стихло. В зале не осталось ничего живого. Еще вращались раскаленные стволы минигана. Стас обернулся и показал мне большой палец. И тут из одной из дверей выскочил сам Маккейн с автоматической винтовкой! Я не успел даже крикнуть спецагенту об опасности. Старый сенатор, хищно выпучив глаза, дал несколько очередей. Артиста отбросило назад. Разбивая стеклянные двери, он вывалился наружу.