Я открываю глаза и отчетливо вижу ее лицо перед собой, наяву, в реальности. Вскрикиваю и отползаю к стене. Поворачиваю голову из стороны в сторону, и лицо ведьмы пропадает. Чудо.
Рывком поднимаюсь на ноги и с криком выбиваю дверь. Она скрипит, вылетая с петель,и я лечу вместе с ней, кубарем, в коридор. Врезаюсь лбом в стену, закрываю глаза и не могу перестать плакать и смеяться одновременно. Я счастлива, что глотаю ртом воздух. Мне больно оттого, что я выжила.
Кассандра возникает передо мной и помогает подняться на ноги. Ее лицо совершенно спокойно и расплывается в улыбке. Она хлопает меня по плечу, будто я сделала что-то правильное.
- Молодец, ты справилась.
- С-с-с... - заикаюсь я, кашляю и не могу выдавить ни слова. - С-с ч-чем?
- Прошел месяц, Иззи. Ты готова.
Она ведет меня по коридору, обнимает за плечи и что-то беззаботно щебечет, но я не различаю слов. Мы заходим в ее комнату, я опускаюсь на кровать, и Кассандра кладет одеяло мне на плечи.
- Спи, - заботливо говорит она, и я снова кашляю. Потом опускаюсь на постель и растворяюсь в ней всем своим существом.
Эта ночь без сновидений и кошмаров. В эту ночь я действительно сплю.
Глава 18. Потерян
Коннор больше не появляется. Проходят дни, охранники поочередно наблюдают за мной не отрываясь. От голода сводит желудок. Адские спазмы заставляют все тело сжаться от боли. В такие моменты я считаю вспышки перед глазами - это проще, чем считать вдохи и выдохи, воздух просто не проходит в легкие.
Они ждут чего-то. Может, думают, что я умру. Может, хотят, чтобы Зверь разодрал их в клочья, но я-то знаю, что ни то, ни другое не произойдет. Я даже не совсем уверен в том, что должно произойти совсем скоро, но Клон совершенно спокоен. От него мне в разум приходит единственное сообщение: «Жди».
Иначе мы никак не общаемся. Все мои вопросы пропадают в бездне отчаяния, а адресат остается мертвецки молчалив. Само существо Клона не живо и не мертво, оно - все вместе, уникальная субстанция, объединившая в себе начало всего сущего. Или же его конец.
Я не понимаю, чем является та яма, в которой находимся мы оба. Точка отсчета, финал игры или перевалочный пункт? Я пытаюсь выбраться, карабкаюсь по камням, но стены склизкие, мерзкие, противные. Клон тихо смеется надо всеми моими неудачными попытками выбраться. Сам же он не двигается с места.
Мне кажется, в этом есть смысл. Он умнее меня. Выглядит умнее. Ему известно все, чему меня когда-то научили книги и опыты, но так же он знает намного больше. Он изучает людей - в этом главный эксперимент Штамма, он наблюдает за каждым и впитывает в себя его взгляд, эмоции, жесты. Вирус во мне - зеркало всего человечества.
И когда он остается совершенно спокоен, я уподобляюсь ему. Я сажусь напротив него на дне нашего общего подсознания, скрещиваю ноги в позе лотоса. Мы долго смотрим друг на друга, пристально, но не злобно, а после Клон закрывает глаза, и я повторяю за ним.
В этом весь смысл: быть выше мира, оказавшись на самом дне.
Но холод и боль неизменно выводят меня из транса, возвращая в реальность. Я корчусь на полу, где каждый бугор и неровность врезаются мне в кожу. Где все пропитано сыростью и кишит мокрицами, где сводит руки и ноги от невозможности согреться.
Я поднимаю глаза и вижу, что осталось всего двое охранников. Один из них смотрит в экран компьютера, другой - сидит с закрытыми глазами, подложив руки под голову. Я тоже опускаю веки и стараюсь дышать ровно, пытаюсь унять дрожь и вернуть ясность мысли.
«Найди ее, приведи ее ко мне, - беззвучно шепчу одними губами. - Ты ведь можешь, ты ведь все можешь. Приведи ко мне Изабель, и я смогу все изменить, обещаю».
Клон слышит. Он знает все, о чем я думаю, слышит все, что я ему говорю, но никогда не отвечает. Остается лишь ждать. Снова.
***
Почему-то все вокруг поглощено плотным туманом. Он такой тяжелый, давит на плечи, пригибает к земле, но я все равно ползу. Вижу ее ноги перед своим лицом. Темные женские ботинки. Тянусь к ней, но в этом тумане невозможно различить лицо, тело, руки, волосы. Все скрывает белая дымка.
Я не понимаю, почему мне так страшно. Сердце бьется, как озверевшее, все внутри выворачивается наизнанку, голос срывается, когда я кричу. И я продолжаю кричать, потому что все вокруг - адова центрифуга. Все вертится, вертится, вертится, как карусель на Темном Карнавале. Тысячи лиц, сотни масок в его огнях.
И лишь мое отражение в глазах женщины, что смотрит на меня в упор и чей взгляд пригвождает меня к месту. Я распят на могиле Софи. Я умираю на могиле моей любимой.