На лбу девушки проступает морщина. Кассандра снова делает глоток уже холодного кофе и ее лицо искажает гримаса боли, так, будто напиток обжигает ей язык или неба.
Это странно, потому что живой остается лишь половина ее лица, расположенная над шрамом.
- Ник, у тебя пальцев не хватит, чтобы сосчитать, скольких я убила. Убила ни за что, Роджерс, убила ни за что.
В комнате оседает молчание и ярое перешептывание биений сердца. Я скольжу взглядом по полу, стенам и потолку. Так, как в далеком-далеком детстве на экране мелькали фигуристы. Так, как в далекой юности с больничной палате скользила жужжащая муха по оконному стеклу. Скользила, надеясь выбраться, но так и погибала в ловушке.
И мой взгляд сейчас тоже умирает в бетонной клетке. А сердце, черт его побери, продолжает биться.
Ты муха, Ник. Ты по-прежнему муха.
Ты продолжаешь биться лбом о стены, окна и потолки, пытаясь выбраться, но тебе не пробить бетонные стены мироздания.
Потому что ты - муха. Твои дни сочтены.
- Ну так что? - Кассандра бодро вскакивает с места, бросая опустошенную кружку на прикроватный столик, - помнится мне, ты хотел встать на ноги?
- Да, но сегодня определенно не мой день.
Блондинка закатывает глаза. Я пытаюсь удержать себя от внезапного приступа смеха.
Что происходит? Так быть не должно.
- Либо ты сейчас поднимаешься, Доминик-я-не-знаю-твоего-второго-имени-Роджерс, либо я раз и навсегда утверждаю, что ты трус, подкаблучник, и... и ничтожество, вот.
Я пытаюсь улыбнуться, но выходит лишь чокнутая усмешка.
- Я муха, Кэсси.
- Муха? - переспрашивает девушка. Я не отвечаю, а вместо этого упираюсь локтями в ручки инвалидного кресла, отталкиваюсь и внезапно оказываюсь в вертикальном положении.
- Ник, у тебя получи... - восторг Кассандры не затягивается надолго. В этот же момент я теряю пол под ногами. Девушка пытается меня удержать, но в итоге мы вместе врезаемся в стену, а затем валимся на пол.
Я зависаю, отжавшись на руках, над Кассандрой, распластавшейся по полу в замысловатой позе. Боль в моем теле нарастает, я чувствую себя идиотом, но блондинка ни с того ни с сего закатывает глаза и начинает смеяться. Я не верю этому, но я тоже смеюсь.
В конце концов, Кассандра выползает из-под моего неустойчивого тела и помогает мне снова подняться на ноги. Мне становится тепло. Фигурально, конечно. Так тепло, как не было очень давно и очень-очень долго. И я хочу, чтобы это тепло длилось вечностью. Оно возвращает мне крылья.
И только я вновь взмываю к потолку, как внезапно Кассандра спрашивает:
- Ник, кто такая Софи?
Я оторопеваю. Ничего не могу сказать. Ничего не могу ответить, потому что слова зарождаются где-то в подсознании, но тут же теряются в бездне между мной и штаммом.
- Ты говорил во сне. Часто называл ее имя.
Я отворачиваюсь и смотрю в стену. Не представляю, как умудрился так оплошать.
- Если хочешь, то можем не говорить об этом.
Я и правда не хочу об этом говорить, но почему-то отвечаю что-то совершенно иное:
- Это девушка. Невероятная девушка.
Кассандра поворачивает голову чуть в бок и так странно смотрит на меня исподлобья. С сожалением и непониманием. Так, будто не ожидала услышать от меня что-то подобное.
- Ты... ты любил ее?
- Это было в прошлой жизни, - пауза. - А вообще, Софи - это лучшее, что случалось в ней.
Кассандра открывает рот и закрывает снова. Открывает и закрывает. Как рыба, выброшенная на берег.
Мы молчим: так лучше.
Я делаю несколько неустойчивых шагов вдоль стены. Пробую самовнушение: «Кровь циркулирует в ушибленной ноге. Ребро срастается правильно». Кажется, этот сомнительный аутотренинг работает, и мне удается делать шаг за шагом. Боль в ребрах на какое-то время становится вполне терпимой и даже едва заметной. Делаю еще несколько шагов. Мышцы и нервы оказываются напряжены до предела. Я упираюсь спиной в стены и позволяю себе отдохнуть.
Кассандра смотрит в пол, в одну несуществующую точку, - зависла в собственных мыслях. Может, воспоминаниях.
Я отталкиваюсь от стены, собираясь сделать шаг, и в этот момент пол под ногами вздрагивает. Я удивленно смотрю вперед и вижу, как качается маленький деревянный столик на неустойчивых ножках. И в ту же секунду сильный толчок отбрасывает меня вперед.
Падая, я вижу приближающиеся паркетные доски. Они вот-вот готовы встретиться с моим лицом, раздавив его в лепешку. Поэтому я успеваю вытянуть вперед руки и смягчить удар.
В момент столкновения все вокруг взрывается ослепляющим белым светом.
Меня выбрасывает из мира, и я снова лечу в пропасть.
***
- Доминик! - Вздрагиваю и оборачиваюсь, - поверить не могу, это и правда ты.