*** Я снова стою на перепутье сна. У меня есть выбор. Я могу пойти по любой из дорог, но за каждой из них скрывается определенный круг ада. Поэтому я решаю начать с самого начала. Потому что будущее пугает меня гораздо сильнее, чем прошлое. Я не знаю, что от него можно ждать. Перед глазами расплываются улицы знакомого города. Я еду... на машине. Да, кажется на машине. В точности как в тот день, тридцать первого октября две тысячи тридцать первого года. Перед глазами мелькает табличка "Нью-Бриджпорт", я на долю секунды задерживаю на ней взгляд, но потом с новой силой жму на газ, и она остается позади. Как и прежняя жизнь. Мои пальцы впиваются в руль, костяшки на них белеют, а все оттого, что я сильно нервничаю. Этот день обещает быть решающим. К тому же, он будет возвращаться ко мне во снах еще целую вечность.
Отчаяние.
Я должен это сделать, какую бы катастрофу это не понесло за собой. Я рассчитываю спасти мир, хотя на самом деле толкаю его в пропасть. Я не хочу этого. Но так хочет Он.
И вот, мы едем на стареньком фордике вдоль улиц города, пока впереди маячит цель. Мои руки трясутся, и я прокручиваю в голове инструкцию того странного парня, который продал мне взрывчатку. "Странные люди, эти Хранители. Настоящие сектанты. Чокнутые", - смешок с долей паники проносится сквозь воспаленный разум. "Хотя этот оказался куда сумасшедшее. Скай просто замкнут в себе, а этот подрывник помешан на штамме". "Я тоже помешан, но у меня хотя бы есть идея, как все исправить. Я могу это сделать". Оставляю машину у обочины дороги и направляюсь в сторону лаборатории Глендейл. В память въедается серый блеск асфальта и распятая посреди него туша голубя. Неосознанно подхожу ближе и присматриваюсь: он еще жив. Я вижу, как кишки птицы распластались по асфальту, и непроизвольный приступ рвоты скручивает мой желудок в плотный жгут, но я не могу оторвать взгляда. Сердце птицы вопреки мыслимому все еще едва колышется, пока из клюва в последний раз доносится какое-то жуткое бульканье. Я не понимаю, почему слышу его, но слышу отчетливо. И вот, маленькое птичье сердечко останавливается навсегда.
Я еще ненадолго задерживаю на нем взгляд, замечая жуткую сыпь на облысевших местах кожи. Скоро мне предстоит та же участь.
Я поднимаю руку и смахиваю со лба капельки выступившего пота. "Заканчивается действие лекарства", - я нервно поглядываю на часы и боюсь сделать шаг. Так, словно один шаг через порог здания Лаборатории равносилен прыжку в пропасть. Но я все же делаю это. Я делаю это, потому что голову пронзает адская боль, а в ушах зависает шум, похожий на пронзительный крик. Это знак. Один из многих, предвещающих то, что Он, "другой Я", демон, Штамм, готов вырваться наружу. Взять мое тело под контроль. Я борюсь и заглатываю очередную таблетку. Она летит к желудку, неприятно задевая стенки пищевода. Мне нечем ее запить.
Я плутаю по подземным коридорам подсобных помещений Лаборатории. Устанавливаю детонатор с взрывчаткой прямиком под Главным Корпусом. Там, где работают Колин и Мелисса Мэд. "Ненавижу их. Это их вина. Их и Адрианы". "Никто не виноват, я не должен так думать". "Если насчет них и можно еще поспорить, то вина Штамма неоспорима". "Поэтому я должен его уничтожить".
Это пластиковая взрывчатка без шрапнели. Корпус бомбы содержит несколько слоев и усажен винтовочными шипами калибра 4,49. Здесь винтовочные шипы - это поражающие элементы, которыми снаряжаются винтовочные патроны, они имеют форму утолщенной иглы и используются для расширения зоны поражения.
Внутри моей бомбы нитроглицерин. Если смешать его с парафином и дополнительным количеством азотной кислоты, получится пластит. Им можно взорвать хоть небоскреб, но нам хватит и нескольких секторов.
У меня есть пятнадцать минут. Я бегу в агроцентр Глендейла, он ближе всех расположен к тринадцатой лаборатории генетиков, и пробираюсь к оросительной системе. Пробиваю основную трубу, и из нее начинает капать вода. За пару секунд, которые еще есть у меня в запасе, раскручиваю основные краны. Напор воды из пробоины увеличивается. Я бегу. Осталось пять минут. Включается аварийная сигнализация. Я бегу. Остается две минуты. Коридоры наполняются взволнованными голосами. Я бегу. Одна минута. Люди не паникуют. Скорее, просто не понимают. Они и не подозревают, что их ждет. Мне жаль, но у меня нет выбора. Я был вынужден сделать это. Десять секунд. Я бегу. Я вырываюсь из здания на пороге гибели и падаю ничком на асфальт, придавливаемый взрывной волной. В паре сантиметров от моего лица лежит распятая туша голубя. Беги я чуть медленнее, валялся бы рядом в таком же положении. Но я бежал так, как только мог. Мои руки и лицо в ссадинах, но мне все равно. Я выполнил миссию. Спас мир.