Я не хотел этого.
Я не убийца.
Ты трус.
Голоса смешиваются в голове, и земля расступается подо мной. Я падаю в бездну времени. Падаю в бездну памяти.
***
- Мятежники? Кто это? - я стою, уставившись в оба глаза на уже знакомого мне человека с дредами. Это он несколько дней назад продал мне взрывчатку.
- Чува-а-ак, - он снова тянет слова в своей манере обдолбанного наркоши. Имени его я вспомнить никак не могу, всегда мучился с этой проблемой, но удивляюсь тому, насколько обманчива бывает внешность. Этот с виду недалекий и падший вс эволюционных ступеней индивидуум оказался гениальным знатоком физики. Прирожденный подрывник.
- Мятежники это не секта, это наше будущее, - он кладет руку мне на плечо и разворачивает мое же туловище на девяносто градусов, указывая на расплывающиеся в вечерних лучах солнца улицы Бриджпорта. - Чува-а-ак, мир в огромной... гигантской... необъятной заднице, - он хихикает, но внезапно смех обрывается, и голос "чувака-а-а" становится железным, - ты уникален, Никки. Все, кто с нами - уникальны. За мятежниками будущее, потому что они встали на истинный путь. Будущее за вирусом.
Я мотаю головой, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
- Да, чува-ак, либо ты с нами, либо против нас. Новая Эра не пощадит тех, кто встал на ее пути. Это естественный отбор, чува-ак, как у хренового Дарвина. Мы не принуждаем, мы убеждаем. Хранители будут гнить в аду за свою глупость. Человечество не сможет выжить, если не оставит старые предрассудки. Будущее за теми, кто выживет. Будущее за теми, кого выберет Он - будущее за Избранными.
Я по-прежнему молчу.
- Они сказали, что ты уникален. Ты был первым избранным. И ты станешь последним. Чува-ак. Будь с нами, будь за нас, и ты станешь Богом в Новом мире. Что скажешь? - парень усмехается и смотрит мне прямо в глаза.
Я не знаю что ответить. В голове абсолютная пустота.
- Что я должен сделать? - отвечаю внезапно для себя самого, неосознанно смахивая со лба капельки пота и чувствуя, как уголки губ ползут вверх, в ухмылку.
***
Темноту прерывает игла. Она врывается сквозь сознание, едва ощутимой болью жалит кожу на руке и отступает. За тягостными порывами памяти наступает блаженное освобождение. Я снова могу открыть глаза.
Но не спешу, потому что стараюсь насладиться моментом отсутствия боли.
За последние несколько лет я превратился в настоящего наркомана. Боль - мой наркотик. Боль - мое все.
Спустя несколько секунд все-таки пытаюсь разлепить веки, и меня тут же ослепляет белый потолок, в котором отражается утреннее солнце. Все вокруг играет тенями, но стоит глазу сфокусироваться, как я уже могу рассмотреть окружающие меня предметы. Поворачиваю голову и замечаю, как на меня в упор смотрит парень-азиат в военной форме.
- Алоха, камрад, - говорит он, и почему-то улыбается какой-то бестолковой улыбкой, - я уже думал, что опоздал, и нам тебя не откачать.
- Что... происходит? - от обезболивающего мой язык заплетается. Едва ли может связать пару слов.
- У Кэсси небольшие проблемы, и она попросила, чтобы я приглядел за тобой, амиго.
Мне не нравится этот парень, который постоянно улыбается и говорит странные слова, но выбора у меня нет. И внутри появляется тревога.
"Что же случилось с моей садисткой-нянечкой? Парень выглядел испуганным, когда говорил о Кассандре".
Чтобы избавиться от этих мыслей, я пытаюсь сменить тему.
- Что происходит там, снаружи?
- Снаружи? Снаружи просто... ад, - снова эта идиотская улыбка, которая меня раздражает.
- А поконкретнее?
- Идет война. Мятежники против солдат, солдаты против Хранителей и все за собственное будущее. Безнадежно.
- Где я нахожусь? - с губ срывается вопрос, от ответа на который Кассандра всячески уклонялась.
- Ты среди своих. Мы - мятежники, и ты будешь нашим главным оружием.
Только не это... пожалуйста...
Я закрываю глаза и пытаюсь разогнать мысли. Не в первый раз мне доводится услышать эту фразу. Когда я возвращаюсь в реальность и снова разлепляю веки, то опять замечаю эту улыбку китайского болванчика.
Трудно поверить в то, что скоро мы станем лучшими друзьями.
Глава 4
Я заставлю обитателей этого города прятаться за своими дверями по ночам. Но только я не инфекция, я - лекарство от всего того, что неправильно в этом мире.
© Дин Кунц «Лицо страха»
Я просыпаюсь от переполоха, охватившего дом. Мой обостренный слух дает понять одну вещь - все вокруг, в каждой комнате, приходит в движение. Люди бегают по коридорам и кричат друг на друга полушепотом, что-то постоянно падает и стучит о деревянный пол. Где-то начинает и перестает литься вода, хлопают двери и оконные рамы. Но я знаю точно: этот дом еще ни разу не пробуждался в восемь утра.