Слишком отчаянно.
- Ты просто гениальный врач, что я могу сказать, - шикает она, протягивая руку за шприцем. Странно, что приступ до сих пор не начался.
- Может, попозже? - отстраняюсь я, вжимаясь в металлическую спинку кровати.
- Потом будет куда хуже, чем обычно. Так что лучше не нарушать график.
Мне в руку вонзается игла, и неприятный холод уже несется по венам, полностью расслабляя тело. Я закрываю глаза. Когда же открываю их снова, мир превращается в огромное кривое зеркало. Объекты утрачивают свои прежние размеры, растягиваются, увеличиваются и сжимаются в ничто.
- Закрой глаза и расслабься. Я скоро принесу поесть.
- Нет, - говорю на удивление честно, боясь снова вернуться в кошмары прошлого, - не уходи... пожалуйста.
Кассандра шумно выдыхает, выуживает откуда-то из-под кровати стул, придвигает его поближе и опускается на него. Не отрывает от меня взгляда. Он так изменился, что я тоже не могу перестать смотреть на ее изуродованное лицо. Жутко.
- Расскажи мне, что там произошло, - говорю я.
- Секретные правительственные организации. На сей раз «Бета-Поинт» и некоторые подразделения Альфы. Их люди атаковали наше убежище сегодня утром, - я не могу сдержать удивление, - ты весьма наивен, если полагаешь, что смерть Бэра как-либо на них повлияла. Да, создала некоторые трудности, но не позволила отойти от намеченного и детально разработанного плана.
Она смотрит на меня так, будто я понимаю, о каком плане идет речь. И я настойчиво верчу головой из стороны в сторону:
- Меня не посвящали в их планы. Только давали задания.
- Успокойся, Ник, я просто проверила. Я знаю, что власти не так тупы, как Хранители.
Меня передергивает с ее последнего слова.
- Что же, - Кассандра вздыхает, - что же касается сегодняшних происшествий, то многих убили, очень многих. Нас бомбили как чертову Хиросиму. В живых осталось лишь пара ребят, которые помогли мне притащить тебя сюда. И Джей, который увез Эгла в Штаб.
- Эгл? Кто это?
- Тот еще сукин сын.
Девушка прыснула, а мой взгляд стал более настороженным.
- Ваш главный?
- Едва ли. Он представляет собой мальчика на побегушках у нашего босса с самооценкой выше китайской стены. Считает, что ему все можно, можно распускать руки, можно посылать людей к черту на куличики. А я считаю, что мне можно будет нажать на курок пистолета, который окажется приставленным к его виску один замечательный солнечный денек.
Кассандра как ни в чем не бывало жмет плечами и поднимается со стула:
- Пожалуй, я пойду и все же раздобуду поесть.
***
- У тебя когда-нибудь была семья? - этот вопрос, шепотом слетающий с губ Кассандры по большей части настораживает и пугает меня. Не то я ожидал услышать от ее бессмертной усмешки, - были люди, которым ты доверял?
-Нет. - Мои ладони становятся влажными, кажется, я разучиваюсь врать.
Взгляд девушки меняется, становится более пристальным. Я не выдерживаю и судорожно оглядываюсь по сторонам, останавливаясь, в конце концов, на окне, за которым опускается ночь
- Странно, - наконец выдыхает блондинка.
- Почему?
- Человек, не привязанный к другому человеку, зачастую обладает безграничной жестокостью и злобой, ибо ему нечем заполнить эту пустоту внутри себя.
В моем виске пульсирует жилка.
Черт, она ведь права.
- А ты, - продолжает Кассандра,- по-моему, не очень-то похож на тирана.
- Значит, ты плохо меня знаешь, - усмехаюсь я.
- Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, - она откидывается на спинку стула и смотрит на меня победным взглядом.
- Тогда к чему эти вопросы?
- Проверка. На то, могу ли я тебе доверять.
Я ничего не отвечаю, девушка отводит взгляд и теперь смотрит в окно.
Она не может знать всего, но почему-то знает. Я вижу это по ее глазам.
В комнате оседает молчание. Хлопьями, сугробами, каплями. Атомами и молекулами, оно обволакивает нас, забирая с собой те мысли и воспоминания, которые мы отчаянно хотим сберечь на чердаке собственного подсознания.
- А у тебя была семья? - спрашиваю я, пытаясь развеять безмолвие. Не хочу возвращаться к теме о доверии. Глупо.
- Была, - взгляд девушки кажется потерянным.
- Что с ними стало? С твоими родными?
- Ничего из того, о чем я молила всех треклятых богов, - сталь в голосе Кассандры начинает плавиться. Я боюсь того, что сейчас ее голос дрогнет. Я боюсь того, что сейчас она сломается.
Я боюсь быть ближе к ней.
Мне нельзя доверять.
- Любовь - она как война. Бессмысленна и беспощадна, - сталь в голосе девушки снова становится ледяным металлом.
Сильные должны оставаться сильными.
Кассандра резко поднимается на ноги, забирает поднос с пустой миской из-под супа быстрого приготовления и скрывается за дверью.