– Она пришла в себя? – спросила я.
– Ну, она матерится как сапожник и так и норовит что-нибудь в меня кинуть, – я невесело хмыкнула.
– Что с ней будет?
– Я постараюсь помочь всем, чем смогу. По крайней мере, она проживет еще какое-то время.
– Как долго?
– С ее характером, может, и очень долго.
Я снова хмыкнула и направилась в гостиную.
– Ну и как ты? – устало бросила я, скрестив руки на груди и упершись спиной в дверной косяк. Софи уже преспокойно расхаживала по комнате.
– Чувствую, что в меня что-то залили. Не наркоту, надеюсь? – я сделала вид, что проигнорировала ее слова.
– Думаю, тебе нужно еще полежать.
– Херня все это, мне кажется, – девушка опустилась на диван и посмотрела мне в лицо. – Неужели вы серьезно во все это верите? Вирус, апокалипсис?
Саркастичный тон подруги меня взбесил.
– Я видела это своими глазами, ты можешь это, наконец, понять, а? Хоть немного быть благодарной, за то, что, черт возьми, дышишь? Если бы не Алекс, тебя бы уже дожевывал этот чертов штамм, а ты медленно и мучительно помирала на площади, – процедила я сквозь зубы.
– Штамм? Это его так назвали, чтобы жутко звучало и лезть во все это дерьмо не хотелось, да?
– Еще одно слово, и я тебя ударю, клянусь, – выпалила я и вышла в коридор.
Голова закружилась и окно самопроизвольно заплясало перед глазами. Я схватилась рукой за стену, пытаясь сохранить равновесие. Мое тело и мой разум сходили с ума и уже жили разными жизнями отдельно друг от друга. Пытаясь отвлечься, я замерла перед стеной, увешанной всевозможными фотографиями.
Я переходила с одной на другую и удивлялась тому, как мы изменились. Как изменились наши представления о мире и наши места в нем.
– Иззи... – я обернулась: в дверях стояла Софи, – прости, я не знаю, что на меня нашло, честно. Как будто это... и не я была совсем. Не я говорила.
Я ничего не ответила и потупила взгляд.
– Я хочу домой. Нужно извиниться перед мамой, все же она была права и все это может перерасти в огромную кучу дерьма, – когда я вновь подняла взгляд на подругу, поняла, что та плачет, – я не знаю, что мне делать, Из. У нее ведь сердце слабое. Что она будет делать без меня?
Голос Софи сорвался. Я подалась вперед и обняла ее. Девушка дрожала как осиновый лист.
– Если хочешь, я попрошу Алекса, – выдавила я, – он умеет расположить к себе людей и куда больше, чем мы, знает о повадках этой дряни. Софи, у нас есть шанс. Я сделаю все, что смогу. Ты будешь жить, поняла?
Подруга кивнула.
***
Что чувствуют куклы на чердаках?
Буддисты верят, что в каждом теле живет душа, даже если это тело что ни на есть физическое – пускай и обыкновенный камень.
Допустим, я не очень-то верю в существование души, но все же... Что если у вещей есть память? Что если мы, люди, такие ядерные бомбочки, ходим вокруг да около и на каждой вещи оставляем немного своей радиации, своей энергии? Что если наша планета не что иное, как разум вселенских размеров, обладающий памятью, энергией, жизнью, и все мы – лишь частицы целого, все мы – винтики в огромном механизме, все мы – энергия, из которой складывается материя, все мы – Вселенная? Так есть ли смысл молиться самому себе и надеяться быть услышанным?
***
Алекс отвез Софи домой и объяснил ситуацию мисс Ли, которая на протяжении разговора становилась все бледнее и бледнее, но удержала себя в руках и выслушала все инструкции и рекомендации. Все же Софи было у кого учиться силе духа и напористости.
Когда парень вез домой меня, стрелка часов приближалась к шести вечера, но я чувствовала себя так, будто не сомкнула глаз всю последнюю неделю.
И готова была не спать еще две.
– О чем ты думаешь? – спросил Алекс.
– Я должна что-то сделать. Я должна попасть в Лабораторию и встретиться с родителями. Они больше не смогут увиливать от ответов.
– Ты же сказала, твои родители уехали.
– Значит, пора разобраться в этой истории, раз уж я оказалась втянутой в нее по уши.
– Ты сумасшедшая, – усмехнулся парень.
– Я человек. И моя людская сущность – безумие.
Глава 3. Куклы на чердаках
10 ноября 2031 года
– Здравствуйте, вы позвонили в Исследовательский центр Глендейл города Нью-Бриджпорт. Что вас интересует?
– Здравствуйте... меня зовут Изабель Мэд, мои родители Колин и Мелисса работают у вас в лаборатории. Они уже два дня не отвечают на телефонные звонки. Можете сказать, они были в эти дни на работе?
Пауза. Голос в трубке переваривал информацию.
– Изабель? Это Сара, я тебя помню, конечно же. Сейчас посмотрю в журнале.