Я думал, ты…
Голос раздается отовсюду сразу. Раньше мне казалось, что говорит Скай, но теперь я уже не уверена в этом. Голос изменяется. Тембр, громкость, все перерастает в нечто иное, во что-то знакомое и, одновременно с этим, такое чужое.
…сильная…
Я подхожу к зеркалу. Оно висит в воздухе посреди бескрайней равнины, и я заглядываю в собственное отражение.
– Я думала, ты сильная, – говорю я ему. Отражение грустно улыбается и стыдливо опускает взгляд.
Оно опять трансформируется, и вот теперь я вижу Маргарет, очень похожую на меня. Моего роста, почти моей внешности и значительно моложе, чем на видео.
– Я думала, ты сильная! – кричу я изо всех сил, и зеркало разбивается. Оно разлетается на тысячи осколков, в каждом из которых моя настоящая мать – грустно улыбающаяся женщина, которая сошла с ума.
– Я буду… – шепчу я, задыхаясь, – я буду сильнее.
И просыпаюсь.
***
Когда я открыла глаза, вокруг было совершенно темно. Понадобилось время, чтобы сообразить, где я нахожусь, и как быть дальше.
Я потянулась было к выключателю, но потом вспомнила, что город контролируют военные, и горящий в окнах свет обязательно привлечет их внимание. Я поднялась на ноги и нащупала в кармане миниатюрный фонарик. То, что надо.
Я вышла из гостиной и спустилась в холл.
– Мистер Миллингтон! Док! – позвала я, но никто не откликнулся.
Луч фонарика медленно прошелся от стены к стене, исследовал кухню, гостевую комнату. Дверь в ванную была открыта. В доме никого не было.
Все внутри меня похолодело.
– Чарльз! – снова закричала я, поднимаясь на второй этаж, – доктор Миллингтон!
Тишина.
Я остановилась у стены и погасила фонарик. Жуткий страх засел в горле, и дыхание выходило хриплым и сжатым. Душа буквально ушла в пятки.
– Я буду сильной, – сказала я вслух и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на ударах сердца, – это всего лишь ночь. Она закончится, и я снова буду с близкими. С мамой и папой.
Мантра работала недолго.
Внизу распахнулась входная дверь, впустив внутрь резкий порыв холодного ветра, и я вжалась в стену, задержав дыхание. Послышались тихие, крадущиеся шаги. Я попятилась в сторону одной из спален и замерла, наткнувшись спиной на закрытую дверь. Если попробовать ее открыть, будет слишком много шума.
Я попыталась прикинуть в голове, где же оставила револьвер перед тем, как отрубилась, но так и не вспомнила.
«Как и всегда».
«Притягиваешь проблемы, как магнитом».
Я дышала очень тихо, и вскоре шаги раздались на лестнице. Скрипнули доски, и в мою сторону направился пучок света от чужого фонаря. Я закрыла лицо руками и вжалась в тупиковую стену коридора. Свет упал мне на руки.
Я не знала, что мне делать, я сдавалась, и когда тень подошла ко мне, протянув руки, я не сразу поняла, что на самом деле произошло.
А потом в нос ударил знакомый запах, и я замерла на месте, опуская руки. Мы встретились взглядом в темноте, и я прижала человека к себе, совершенно не желая его отпускать.
– Что ты творишь, – зашептал Скай у меня над ухом, – что ты со мной творишь?
Я подняла руку с зажатым в ней фонариком и посветила на свое лицо.
– Мы все сделали правильно, – сказала я улыбаясь, – теперь все будет хорошо.
– Что произошло?
– Я поняла. Я поняла, что могу все исправить.
– То есть… все закончилось? Маргарет дала тебе ответы?
– Маргарет оставила подсказку. И все… только начинается.
Я опустила фонарик и потянула Алекса на себя. Мы слились в долгом поцелуе и растворились в темноте.
***
Сегодня, 4 февраля 2032 года
Это моя история. Быть может, она окажется чуть длиннее, чем то, что когда-то нарисовал Сальвадор Дали в своих «Метаморфозах Нарцисса». Мое перерождение затянулось на долгие месяцы, но сейчас… сейчас все изменилось.
Мы объявлены в розыск по всей стране, правительство буквально встало на дыбы после бомбежки Уикенберга и смерти Бэра, пусть она и была вполне естественной. Объявлена пандемическая тревога, люди умирают, а мы все еще бегаем от военных. Такая у меня жизнь. Алекс всегда рядом, никуда меня не пускает одну и вечно роется в своем компьютере, воссоздавая программу «Алхимик».