Коридоры были очень длинные и непрестанно петляли. По запаху сырости и тому, что здесь не было окон, я сделала единственно верный вывод: мы находились под землей.
Я и не пыталась запомнить дорогу: мы слишком быстро шли по лабиринтам, постоянно куда-то сворачивая. Вскоре я вовсе выбилась из сил и уже не успевала за своими надзирателями.
– Стой! – скомандовал солдат. Я остановилась. Солдат поднес к сканеру пропуск, и дверь отворилась. – Вперед!
Я шагнула внутрь и прищурилась от еще более яркого, чем в коридорах, света. Помещение было огромное. Вдоль одной стены стояло несколько стульев, на другой висел экран и рядом с ним стояло съемочное и звукозаписывающее оборудование.
«Что все это значит?»
– Присаживайся, – приторно вежливо бросил мне Бэр, зайдя в помещение. Я опустилась на стул. – Ну что, Изабель. Из-за вчерашнего… инцидента съемки пришлось отсрочить. Ты провела в камере ночь. Вспомнила что-нибудь новое? Готова поделиться?
– Нет.
– Полагаю, месторасположение Александра тебе тоже неизвестно?
– Нет.
– Ты хорошо подумай.
Я промолчала.
– Изабель, у нас есть еще один шанс договориться, больше его не будет.
Пауза, после которой я взорвалась.
– Зачем вам я? – Бэр удивился.
– Нам нужно лекарство, Изабель.
– Над лекарством работали, если это, конечно, правда, не только мои родители! Как же Адриана Скай? У вас ведь налажена связь с ней.
– Нехорошо переводить на других стрелки, Изабель. – Бэр вздохнул, – и вынужден тебя огорчить, но вчера вечером Адриана Скай была найдена убитой недалеко от Глендейла.
У меня перехватило дыхание.
– Как?
– Застрелена.
Все внутри меня сжалось. Пустота внизу живота вновь дрогнула, и желудок свело спазмом. К глазам подкатили сухие слезы.
Нет.
Я крепче сжала в руках скрепку. Кусок металла до боли впился в кожу.
Так не может быть.
Видимо, след останется надолго.
Нет. Все не так, пожалуйста.
Пожалуйста.
– Изабель, мы взрослые люди, и мы не убийцы. Адриана пострадала не от рук правительства, это исключено. Твои родители и Александр будут помилованы и отпущены, если согласятся работать вместе с нами над лекарством. Наша цель – лишь спасти жизни людей, и сейчас в твоих руках жизни сотен человек. Есть ли хоть что-то, что ты можешь мне сказать?
– Нет.
– Камера готова, капитан! – крикнул один из солдат.
Бэр отошел, экран включился, и на нем появилась я.
Господи, ну и вид.
Растрепанные волосы, бурый синяк над щекой и мешки под глазами.
Господи…
– Итак, – голос Бэра наконец потерял слащавость и вновь стал резким и грубым, – сейчас ты должна сказать то, что заставит твоих родителей сию же секунду примчаться сюда с лекарством. Можешь плакать, биться головой о стену – все что твоей душе угодно.
– Что вы собираетесь делать с этой записью?
– Существует защищенная сеть. Если наши предположения верны, то Колин и Мелисса Мэд присоединились к запрещенной группировке, именующей себя Хранителями. Все сообщения обрабатываются и кодируются, поэтому мы не можем вычислить их местоположение. Но можем отправить сообщение.
– Запись! – крикнул солдат.
– Здравствуйте, – Бэр встал перед камерой, закрыв меня, – с вами говорит капитан Ричард Бэр.
В эту секунду начался ад.
Вновь взвыли сирены.
– Остановить съемку! – крикнул Бэр и обернулся, – какого черта?!
Я пробежалась взглядом по солдатам и наткнулась на военного со шрамом. Он смотрел на меня в упор.
Пора.
Я разжала кулак и потеребила в пальцах скрепку. Руки дрожали.
Соберись, Иззи.
Кончик металлической проволоки попал в отверстие замка.
Ну, давай же.
Пальцы заболели от напряжения. В голове гудело.
Я оглянулась: Бэр вышел из камеры, до меня еще никому не было дела.