Давай же…
Есть.
Кольца на запястьях разомкнулись. Я высвободила одну руку и достала нож.
Все идет как надо.
Вновь зашел Бэр и что-то сказал солдату.
Тот направился ко мне и, когда подошел достаточно близко, я вскочила со стула и рассекла воздух ножом около его лица.
Солдат отпрянул. Кто-то схватил меня сзади. Лезвие ножа вошло в его кисть…
Только не отпускай рукоятку.
Ни за что.
Мои пальцы намертво собрались в кулак. Я вырвала окровавленный нож и бросилась к двери.
***
Передо мной предстал тот самый лабиринт коридоров, освещенный алым светом аварийных ламп. Мне нельзя было останавливаться. Это было совершенно недопустимо.
«Куда же бежать?»
И я повернула вправо, разогнавшись до предельной для меня скорости.
Десятки одинаковых железных дверей проносились мимо.
Со временем лампы становились реже, свет – тусклее, и я уже не слышала прежних звуков. Видимо, здесь располагался отсек для заключенных.
Останавливаться было нельзя. Нельзя было даже замедляться. Я повернула налево, нырнув в еще один коридор.
– Стой! – раздалось за моей спиной. – Здесь сбежавшая, держите ее!
Я не обернулась. Принялась чаще перебирать ногами и напрягать легкие. Кажется, за мной бежали солдаты.
Мне удалось оторваться от преследователей, резко свернув направо. Здесь был узкий коридор, который заканчивался тупиком и небольшим углублением в стене. За ним была большая железная дверь на нескольких замках с маленьким смотровым окошком и надписью чуть выше: "S-318".
Похоже на камеру.
Я остановилась, прислонившись к двери, буквально слившись с нею, в надежде, что преследователи пройдут мимо.
Шаги приблизились.
И отдалились.
Солдаты не стали сворачивать в маленький тупиковый коридорчик.
Я подождала минуту, переводя дыхание. Наконец, я выбралась из своего укрытия и обернулась.
О, Господи...
Я в ужасе отскочила к противоположной стене, зажимая рот руками. То, что я увидела, невозможно описать тем криком, который мне удалось в себе подавить.
Это было адское создание.
На меня смотрел глаз. Налитый кровью, со вздувшимися капиллярами и какой-то желтоватой слизью около нижнего века.
Существо прислонилось к смотровому окну щекой, кожа на которой приняла выжженный пепельный оттенок. Существо отпрянуло и посмотрело на меня двумя глазами.
Я вновь ужаснулась. Он (мне кажется, когда-то это был именно он) был совершенно лыс, с глубокими шрамами на лице, круглыми вдавленными глазницами и какими-то странными пигментными пятнами.
А еще...
Он улыбался.
Такая улыбка не могла бы мне присниться даже в кошмарах.
Господи.
Пожалуйста.
«Надо срочно сматываться отсюда».
Я выбежала из тупикового коридора и свернула направо. Стены по-прежнему были красными. Раздались голоса.
Я побежала быстрее, все еще держа нож.
Хвала небесам.
Я повернула за угол, и тут же на меня бросилось несколько людей в белых халатах. Они заломили мне за спину руки.
Я полоснула лезвием по запястью человека, который пытался вырвать у меня нож. Тот взвыл и отступил. Я оторвалась от стены и попятилась обратно в коридор, бешено размахивая перед собой ножом. Порезала самых отчаянных из нападавших.
Ходячая мясорубка, я просто хотела выжить.
Наконец, люди в белых халатах отступили назад, и я сорвалась вперед.
– Постовых в блок М, срочно! Сбежавшая вооружена, она ранила Джефферсона! – доносилось сзади.
– Серьезное ранение?
– Да не особо, царапина. Глубокая царапина.
Скоро впереди появились и постовые. Вновь топот, голоса, и... кажется, это был щелчок затвора.
Я не стала их дожидаться. Кинулась к белой двери без надписей, та оказалась открыта, и я ввалилась внутрь.
Там оказался лишь один паренек в белом халате, не старше меня, и уж точно, не храбрее. Он покосился на мой окровавленный нож и тут же забыл, как докладывать о сбежавших военным.