Над моей головой проносится большая птица, она почти что бьет меня крылом по лицу и уверенно приземляется на дорожный указатель. Ворон. В клюве у него кусок мяса, и птица быстро его заглатывает, в то время как два блестящих черных глаза уставлены на меня.
И кажется, что ворон хочет до меня что-то донести, но это что-то теряется в паре метров, разделяющих нас.
Я подхожу ближе. Он смотрит на меня еще пристальнее, и даже какая-то тень улыбки проскакивает в этих глазах-бусинах.
Ворон взмывает ввысь и на секунду зависает в воздухе. Он зовет меня за собой.
Мои ноги отрываются от земли, и я уже не человек, я даже не птица, я душа и я парю над землей, которая больше не обременена моим телом.
Я лечу сквозь время, и нет места мыслям, нет места скорби, есть только ветер, обжигающий прохладой мое несуществующее, невидимое лицо, и есть только небо, в которое взмывает черная птица.
Нехотя я опускаю взгляд и неожиданно для себя оказываюсь на земле. Здесь кроются под слоем пыли останки лаборатории, в которой некогда работали мои родители и доктор Скай.
На земле лежит пожелтевший листок бумаги.
«Кодовое имя проекта: 13
Кодовое имя подопытного: S319
Зарегистрированное имя подопытного: Изабель Мэд
Примечание 1. Организм выработал иммунитет к штамму благодаря введенной экспериментальной вакцине #29.
Примечание 2. Подопытный более не жизнеспособен.
Примечание 3. Для повсеместного производства вакцины необходимо вскрытие трупа».
Я снова чувствую свое тело. Слезы не текут по щекам, но мне хочется плакать.
Когти ворона больно вонзаются мне в спину, и он уносит меня ввысь.
Я больше не падаю.
Я лечу.
***
Во второй раз я сразу же распахнула веки и только потом почувствовала боль. Голова загудела, но я не стала обращать на это внимание. Что-то перевернулось во мне после того сна. Что-то, что порождает желание бороться.
Я села на кровати и скинула с себя одеяло. Бросила взгляд на всю ту же многострадальную майку и нечаянно улыбнулась. Сумасшедшие мысли иглами вонзились в голову.
Как же мне хотелось ее сжечь.
Я встала, наслаждаясь мягким ворсистым ковром. Босые ноги многое претерпели за последние сутки.
Я оглянулась.
Комната была большая, светлая, в теплых тонах. Две двери, одна белая, непримечательная, сливалась со стеной. Я шагнула к ней и чуть приоткрыла: все верно, ванная. Как раз то, что нужно.
На тумбе – чистая одежда и пара полотенец. Я стала чуть счастливее.
Горячая вода и клубы пара смыли с меня остатки боли.
***
От раскрасневшейся кожи веяло чистотой и свободой. Я приоткрыла дверь и выглянула в коридор: дом казался просторным.
Где-то в конце коридора раздавалось настойчивое шипение раскаленной сковородки, и от подтверждающего очевидное запаха желудок сжался от голода.
После пережитого мне уже ничего не было страшно. Поэтому я пошла вперед.
Дверь на кухню была прикрыта. Я толкнула ее и встала на пороге, залившись краской.
В комнате находилось двое парней. Я опешила. Один сидел, развалившись на диване и не отрываясь от экрана телефона, другой в милом цветастом фартушке стоял у плиты. Видимо, при первом впечатлении мой больной мозг собрал картинку не так, как следовало.
– Привет! – радостно воскликнул парень в фартуке, – Элис попросила приготовить ужин, ты, наверное, чертовски голодная, и... – Парень отвлекся и перевернул жарящийся кусок мяса, – ...Эд, ты занимаешь весь диван, уступи даме место.
Кажется, я покраснела больше, чем нужно. «Эд» подвинулся, вежливо улыбнулся, но промолчал.
Как и я.
И я осталась стоять.
Внезапно сзади на мои плечи опустились чьи-то руки, и я отпрянула. Уже рефлекторно.
– Привет, Иззи, – улыбнулась Элис, проходя на кухню.
Видимо, я совсем туго соображала, на мне так и застыла маска страха, хотя изнутри пробирал нездоровый смех.
– Вижу, раз ты свободно передвигаешься, то чувствуешь себя нормально, да? Присаживайся, Хэл шикарно готовит.
«Хэл», – запоминая, повторил внутренний голос.