– Добро пожаловать в «Нью-Аламос», – девушка развела руками, – или, как мы его еще называем, в «Бюро находок». Меня зовут Адель.
– Нам очень приятно! – громко сказал Хэл, взглядом анализируя то, насколько короток был белый халат на девушке.
Мы с Элис переглянулись и рассмеялись.
– Первые три этажа у нас занимает госпиталь, – продолжала Адель, нисколько не смущаясь, – это для отвода глаз. Здание включает в себя пятнадцать этажей, и по бумагам все остальные двенадцать из них – офисные помещения. На деле офисы только на последних пяти этажах. Все остальное – лаборатории.
– Но самое интересное у них внизу! – снова влез Хэл, оставаясь взглядом на прежнем месте.
Элис ткнула меня в бок, и мы снова начали хохотать.
– Я имею ввиду, что все образцы хранятся в подвалах!
– Да-да, конечно, – все еще смеясь, выдавила я.
Раздались три аккорда сигнала лифта. Дверцы открылись.
– Проходите, – сказала Адель, – нам на седьмой.
Нижние этажи плавно исчезали под стеклянными стенками лифта, но у меня жутко закружилась голова, и я вцепилась в поручень.
– Изабель, с тобой все в порядке?
– Голова снова разболелась, ничего страшного.
– У тебя что-то часто голова болит, – отметил Хэл.
– Можно подумать, у тебя не болит, – усмехнулась Элис.
– Нет, ну знаешь…
Двери лифта снова распахнулись, и очередной ослепительной белый коридор предстал перед нами.
– Надевайте халаты, – сказала Адель, – нам нужно в сектор G-17, это в конце коридора.
Девушка снова завиляла задом перед нами, и мы направились дальше.
– Пришли! – Адель оповестила нас улыбкой в тридцать два белоснежных зуба.
Я заскользила взглядом по, казалось бы, совершенно одинаковым людям в белых медицинских масках. Я сканировала толпу до тех пор, пока мой взгляд не остановился на приближающейся к нам фигуре, и сердце камнем не рухнуло вниз.
Я подождала еще пару вдохов и со всех ног ринулась вперед, жадно хватая воздух ртом и кончиками пальцев.
– Мама, – прошептала я, заставляя себя поверить, – мама! – крикнула я во весь голос.
– Изабель! – Ее лицо в считанные секунды озарилось улыбкой, и так же быстро эта улыбка погасла.
Я прижалась к маме в самых крепких объятиях из всех возможных и почувствовала тепло, прорывающееся сквозь тонкую футболку. В голове разрастался гул, мир долго вертелся вокруг нас и вот, замер на несколько секунд, затих и… взорвался.
Один за одним прогремела череда выстрелов и взрывов.
Глава 9. Ищи и найдешь
Все вокруг заполонили крики. Визг разбиваемых стекол, лязг дорогой аппаратуры, выстрелы один за другим. Все загремело. А потом неожиданно стихло.
Нет, люди еще метались в агонии, в панике, раздавались взрывы и грохот, просто я уже ничего не слышала и не чувствовала. Весь мой мир сосредоточился в одной-единственной алой точке.
Мама повалилась в бок, открывая и закрывая рот, будто рыба. Из уголка ее губ вытекала алая струйка крови.
Я держала ее стремительно слабеющее тело и не могла понять, как. Мама сделала еще одно усилие, дернулась и выплюнула сгусток красной жидкости.
Я закричала.
И не могла замолчать еще очень долго.
Я кричала, когда руки Хэла насильно отцепляли меня от мамы и тащили вниз по лестнице. Я кричала, когда терялась в море человеческих тел – живых и мертвых. Я кричала, когда те же руки запихивали меня в машину и еще тысячи голосов просили замолчать и успокоиться.
Я кричала.
Я не хотела оставаться в живых.
А потом все вокруг замолчало и обратилось в ничто.
***
– Алекс? – цепляюсь руками за подоконник и смотрю вниз: ничего. Плотный белый пульсирующий туман, сквозь который не разглядеть ни одного движения. – Алекс! – туман застывает на месте. Тихо.
Выглядываю из окна и продолжаю кричать. Слезы текут по щекам и капают вниз. Когда они соприкасаются с туманом, случается маленький взрыв.