Все - и все же этого было не достаточно. Местоположение происхождения Владельца — легендарное “Черное Место” — было все еще неизвестно Сетрэкиэну во время его превращения. Это было неприятно, но также оказалось, что его верная группа сторонников не знала этого местоположения. Знания Сетрэкиэном фольклора и истории темных кланов были непревзойденными среди людей и, как погасшее пламя, умерли вместе с ним.
Владыка был уверен в том, что даже с проклятой книгой в руках, последователи Сетрэкиэна не могли расшифровать тайну книги. Но Владыке нужны были координаты самому, чтобы вечно гарантировать свою безопасность. Только дурак оставляет любое важное дело на самотек.
В тот момент владея, уникальной психологической близостью с Сетрэкиэном, Владыка также изучил личности co-заговорщиков Сетрэкиэна. Украинец, Василий Фет. Нора Мартинес и Огастин Элизальде.
Но ни один не был более привлекательным для Владыки, чем тот, чью личность Владыка уже знал: доктор Эфраим Гудвизер. То, что Владыка не знал, и что стало неожиданностью, было то, что Сетрэкиэн считал Гудвизера самым сильным звеном среди них. Даже учитывая очевидные слабые места Гудвизера — его темперамент и утрату его бывшей жены и его сына — Сетрэкиэн полагал, что он был абсолютно неподкупен.
Владыка, не был склонным к удивлению. Существующий в течение многих веков, он прохладно относился к открытиям, но это одно беспокоило Владыку. Как это могло быть? С большой неохотой Владыка признал, что имел высокое мнение о суждениях Сетрэкиэна — как для человека. Как и в случае с Lumen, интерес Владыки Гудвизером началось как простое отвлечение.
Отвлечение стало преследованием.
Преследование было теперь навязчивой идеей. Иногда на это уходило всего несколько минут, иногда дни, а иногда и десятилетия, но Владыка всегда в конце концов всегда побеждал. Для него это было, как игра в шахматы. Его время было гораздо шире, чем у них, его ум был более подготовленный — он был лишен пустых иллюзий или надежд.
Это было тем, что привело Владыку к потомству Гудвизера. Это и было первоначальной причиной по которой Владыка не обратил мальчика. Владыка успокаивал дискомфорт в легких мальчика с каждым снижением его драгоценной крови приблизительно один раз в неделю - что также имело эффект, позволяющий Владыке вглядываться в пылкий и гибкий ум мальчика.
Мальчик откликнулся на власть Владыки. И Владыка использовал это, привлекая мальчика мысленно. Извращая его наивные представления о божественности. После периода страха и отвращения, к мальчику, с помощью Владыки, пришло чувство восхищения и уважения. Его постоянные мысли об отце сжались как облученная опухоль. Молодой ум мальчика был покладистым комком теста, который Владыка продолжал месить.
Готовя его к восхождению.
Владыка как правило встречал такие субъекты в конце процесса развития. Тут у Владыки появилась необычная возможность для участия в процессе развития суррогатного сына предположительно нетленного. Владыка смог испытать этот упадок непосредственно через мальчика, благодаря связи от кормления кровью. Владыка почувствовал противоречия мальчика, когда стоял перед снежным барсом, чувствовал его страх, чувствовал его радость. Никогда прежде Владыка не хотел сохранять кому-то жизнь; и никогда не хотел оставить их человеком. Владыка уже решил: это будет следующее тело для обитания. Помня это, Владыка по сути готовил молодого Закари. Он усвоил никогда не использовать тела моложе тринадцати лет. В физическом плане преимущества включали неиссякаемую энергию, новые суставы и эластичные мышцы, требующих минимального ухода. Но и минусы были в том, что тело было более слабое, имело более хрупкую структуру и ограниченную силу. Впрочем, сейчас Владыке не требовались огромные размеры и сила - как это было с Сарду, гигантское тело, внутри которого он путешествовал в Нью-Йорк, от которого Владыке пришлось избавиться после того, как оно было отравлено Сетрэкиэном — ему также не требовалось чрезвычайной физической привлекательности и соблазнительности, как в случае с Боливаром. Он будет ждать его… То, что Владыка искал для будущего, был комфорт.