Ни Калигула ни Фракиец не умели плавать; и последний надоумил императора на создание строения, ставшего символом причуд императора – временного моста, длиной в две мили, соединившего порты Поцуоли и Байи. Мост был построен из судов, использованных в качестве понтонов. Фракийца не было с Императором, когда последний триумфально проехал по мосту верхов на Инциате, облаченный в доспехи самого Александра Македонского; однако говорили, что бывший раб часто предпринимал ночные вылазки по мосту – он всегда был в носилках, которые, словно sedia gestatoria[20] темных сил, несли четверо роскошно одетых рабов из Нубии, окруженные десятком охранников.
Обычно, раз в неделю, Фракийцу в его украшенные золотом и алебастером палаты под храмом приводили семерых специально отобранных рабынь. Фракиец настаивал, чтобы они были обязательно девственницами, здоровыми и не старше девятнадцати. В течении недели их выбирали, взяв у них крошечный мазок пота. Ночью седьмого дня двери железного дерева запирались изнутри.
Первое убийство совершалось на зеленом мраморном пьедестале в центре палаты. На пьедестале был барельеф, изображавший массу сплетенных, умоляющих людей, устремляющих свои взоры и простирающие свои руки к небу. При помощи двух каналов в основании кровь рабыни направлялась в золотые чаши, украшенные гранатами и рубинами.
Фракиец, одетый в одну только набедренную повязку появлялся из холла, и тихо приказывал первой рабыне взойти на пьедестал. После чего он выпивал ее в окружении семи бронзовых зеркал, свисавших со стен. Он яростно кусал ее, пронзая ее горло своим жалом. Питание было таким стремительным, что можно было видеть как под кожей рабыни сдувались вены и коже ее бледнела за несколько секунд, в то время как жилистые руки Фракийца крепко и опытно держали жертву.
Вслед за тем, когда ему надоедало наслаждаться паникой среди оставшихся рабов, она стремительно нападал на вторую жертву, насыщался ею и убивал. За тем следовало третье, четвертое убийство и так до тех пор, пока не оставалась последняя насмерть перепуганная рабыня. Фракиец наслаждался последним убийством больше всех остальных. Финальное насыщение.
Одной зимней ночью Фракиец прервался перед убийством последней рабыни, различив два пульса в ее крови. он ощупал ее живот через тунику, убеждаясь, что он тугой и опухший. Поняв, что она беременна, Фракиец с силой оттолкнул ее от себя и ее струйка ее крови пролилась из его рта. Он пошел за золотым кинжалом, лежавшим рядом с блюдом, полным фруктом. После чего прыгнул на рабыню, целясь в шею - и его удар был отражен голой рукой рабыни, с которой кинжал сорвал кожу. Фракиец атаковал снова и снова был остановлен девушкой. Несмотря на его мастерство и скорость, неразвитость его юношеского тела давала девушке преимущество. несмотря на отточенную технику, это тело было таким слабым.
В этот момент Владыка принял решение - в следующий раз носитель должен быть не моложе тринадцати лет. Рабыня, столь изысканно пахнувшая из-за своих ран, рыдая умоляла Владыку пощадить ее и ее нерожденное дитя. Она заклинала его именами своих богов, неизвестных ему. Однако, Владыка обратил на ее мольбы не больше внимания, чем обратили бы мы на то как шипит бекон на сковороде.
В эту секунду в дверь забарабанили стражники. Им было строжайше запрещено прерывать еженедельную церемонию и они прекрасно знали о склонности фаворита императора к жестокости. Все это могло означать лишь то, что вызывали его по делу чрезвычайной важности. Владыка открыл дверь и глазам стражей предстала жуткое зрелище. Однако, они отнесли к этому спокойно - месяцы службы во дворце приучили их к виду подобных мерзостей и извращений. Стражи сообщили Фракийцу, что на Калигулу было совершено покушение и последний вызывает Фракийца к себе.
Следовало уничтожить плод и убить девчонку - именно это диктовали ему правила. Однако, Владыка не хотел торопить церемонию, нарушая таким образом правила этого жуткого спорта - поэтому он просто приказал страже охранять двери до его возвращения.
“Покушение” оказалось всего лишь очередным приступом истерии императора, стоившим жизни семерым участникам устроенной самим Калигулой оргии. Когда Фракиец, успокоив наконец таки бога Солнца, вернулся в свои покои, он обнаружил, что центурионы, опасаясь обвинения в попытке переворота, вывели всех стражников за пределы дворца. Беременная рабыня, уже зараженная, бежала.
20
sedia gastatoria -ереносной трон для перевозки римских пап. Представляет собой вариацию на тему паланкина — богато украшенное, обитое шёлком кресло установлено на постамент, с каждой сторон которого закреплены два позолоченных железных кольца; сквозь эти кольца пропущены два бруса, с помощью которых двенадцать человек переносят sedia gestatoria на своих плечах. Слева и справа от кресла укреплены два флабеллума — ритуальных веера из страусиных перьев.