От напряжения, как будто пронзенное болью существо сделало небольшой выброс, запах спелого аммиака обжег нос Эфа. Белая кровь вылилась из разрезанного горла, едкая жидкость, просачивалась на растянутые резиновые трубки.
Эф отнес корчащийся орган к стойке, где он положил его рядом с цифровыми весами. Он осмотрел его при свете увеличительным стеклом, отметил что он дергается, как хвост отрубленный у ящерицы, и заметил, крошечный двойной наконечник в конце. Эф разполовинил орган по длине, раздвигая очищенную розовую плоть, обнажая расширенные раздвоенные каналы. Он уже знал, что один канал представлял проход для паразитического червя с вирусом заражающим, наркотизирующим агента и слюнной смеси антикоагулянтов, когда вампир жалил свою жертву. Другой канал для перекачивания еды - крови. Вампиры не сосут кровь из своего человеческого жертвы, но вместо этого опираясь на физику чтобы произвести добычу, второй канал жала формирует вакуум, образуя соединение, через которое артериальная кровь поставляется так же легко, как вода ползет по стеблю растения . Вампир может ускорять капиллярное действие в случае необходимости, работая основанием его жала, как поршнем. Удивительно, что это сложная биологическая система возникла из радикального внутреннего роста.
Кровь человека состоит более чем на 95 процентов из воды. Остальное белки, сахар, и минералы, но не жиры. Крошечные кровопийцы, такие как комары, клещи, и другие членистоногие могут выживать питаясь кровью просто отлично. Мутировавшие органы вампиров были, как большие кровопийцы они должны были потреблять постоянный рацион крови, чтобы избежать голода. И потому, что человеческая кровь была в основном водой, они выделяли много отходов, в том числе во время кормления.
Эф покинул освежеванное жало на стойке, возвращаясь к твари. Кислотный белый вампир в крови текущей через его шею, но дергание вампира утихло. Эф открыл грудь существа, разрезав от грудины до талии в классическом Y. Через кальцифицированной слой кости грудной клетки, он увидел, что внутренняя часть груди мутировала на сектора, или камеры. Он давно подозревал, что весь пищеварительный тракт был преобразован синдромом вампирской болезни, но никогда, до сих пор он не рассматривал грудной полости в его зрелой форме.
Ученый нашел, что это действительно экстраординарно.
В нем не осталось ничего человеческого.
Он остановил вскрытие, когда услышал шаги над своей головой. Тяжелые шаги, ботинки, но некоторые твари еще носили их, обувь изнашивалась гораздо дольше других предметов одежды. Он посмотрел на разбитое лицо вампира и проломленную череп, надеясь, что он не недооценивал силу Владыки в управлении своими стригоями, невольно напрашиваясь на драку.
Эф взялся за длинный меч и лампу. Он отступил в углубление возле двери, чтобы заслониться кулером, давая при этом ему хороший вид лестницы. Нет смысла скрываться; вампиры могли слышать биение человеческого сердца, циркуляцию красной крови, которую они жаждали.
Эф слышал, как кто-то медленно спускается, затем, как кто-то метнулся вниз и выбил пинком дверь. Эф увидел вспышку серебра, длинный клинок, как его собственный, сразу поняв, кто это-расслабился.
Фет видел Эфа стоящего у стены и прищурился. Дезинсектор носил шерстяные брюки и темно-синюю куртку, украшенный пряжками кожаный ремешок своей сумки на груди. Он откинул капюшон назад, раскрывая свое седое лицо, и убрал в ножны свой меч.
“Василий?”, Сказал Эф. “Какого черта ты здесь делаешь?”
Фет смотрел на халат Эфа и его руки в перчатках, затем повернулся к все еще живому стригою выпотрошенному на столе.
“Какого черта ты здесь делаешь?” Спросил Фет, опустив меч. “Я только что прибыл сегодня …”
Эф отошел от стены и вернул свой меч в пакет на полу. “Я изучаю этого вампира.”
Фет вышел вперед к столу, глядя на дробленое лицо существа. “Это ты сделал?”
“Нет. Не напрямую. Он был поражен куском падающего бетона, вызванного взорванной мной больницей”.
Фет посмотрел на Эфа. “Я слышал. Это было ты? “
“Они меня загнали в угол. Почти “.
Эф почувствовал облегчение, как только он увидел Василия, но он также чувствовал гнев напрягший его тело. Он стоял там, замерший. Не зная, что делать. Должен ли он обнять Крысолова? Или выбить дерьмо из него?
Фет повернулся к стригою на столе, морщась при виде. “И поэтому вы решили принести его сюда. Чтобы поиграть с ним “.