Он сел на кровать, чувствуя знакомую отдачу матраса, слыша успокаивающий скрип. Всё в этой комнате прошло через него, всё чего касался в жизни его мальчик, всё чем он пользовался. Теперь Эф курировал эту комнату; он знал каждую игрушку, каждую фигурку, каждую монетку и обувной шнурок, каждую футболку и книжку. Он отклонил намерение упиваться горем. Люди не ходят в церковь, или синагогу, или мечеть чтобы стенать; регулярное посещение этих мест - это жест веры. Теперь храмом стала спальня Зака. Здесь, в одиночестве, Эф чувствовал покой и укрепление внутренней решимости.
Зак был жив.
Это не был самообман. Это не слепая надежда.
Эф знал что Зак был жив и что его его мальчик ещё не был обращен.
В прошлом - когда мир ещё “нормально работал” - у родителей пропавшего ребенка была возможность куда обратиться. У них было утешение полицейского расследования и знание, что сотни, если не тысячи людей, солидарных и сочувствующих их положению, активно помогают в поисках.
Это похищение произошло в мире, без полиции, без людских законов. И Эф знал, что за существо похитило Зака. Существо, когда-то бывшее его мамой - да. Она совершила похищение. Но ее принудила к этому личность покрупнее.
Король вампиров, Владыка.
Но Эф не знал почему схватили Зака. Чтобы причинить боль Эфу, конечно. И чтобы удовлетворить его не-мертвую мать, вернуть “Её Дорогого”, так любимого ей в жизни. Коварная эпидемиология распространения вируса в вампирском извращении человеческой любви. Обращая их в дружков-стригоев, запирая их с собой навечно, чтобы сущесвовать за пределами испытаний и невзгод человеческого быта, переходя только на первичные потребности, такие как кормление, распространение, выживание.
Вот почему Келли (то существо, бывшее когда-то Келли) стала настолько психически одержима их мальчиком, и как, несмотря на все усилия Эфа, она смогла утащить его.
И тот же самый синдром, той же навязчивой страсти к обращению близких, доказывал Эфу, что Зак не был обращен. Ибо, если Владыка или Келли выпили мальчика, то он бы, конечно, вернулся к Эфу, вампиром. Эф был в ужасе, эта вероятность - встретиться лицом к лицу с немертвым сыном - преследовала его уже в течение двух лет, временами погружая его по спирали в отчаяние.
Но почему? Почему Владыка не обратил Зака? Что же он держит его? В качестве потенциального козыря, который будет разыгран против Эфа и пытающихся сопротивляться частью которых он был? Или по какой-то другой более зловещий причине, которую Эф не мог - не смел - понять?
Он содрогнулся от этой дилеммы - теперь это будет мерещиться ему. Там где был замешан его сын, Эф был уязвим. Его слабость была равна его силе: он отпустит своего мальчика.
Где был Зак в этот момент? Удерживали ли его где-то? Испытывали на верность своему отцу? Мысли, подобные этим впивались Эфу в мозг.
Это было незнание, которое не устраивало его больше всего. Другие - Фет, Нора, Гас - могли вложить в сопротивление всю свою энергию и свое внимание именно потому, что у них не было заложников в этой войне.
Посещение этой комнаты обычно помогало Эфу почувствовать себя менее одиноким в этом проклятом мире. Но сегодня это имело противоположный эффект. Он никогда не чувствовал такого острого одиночества, как здесь, в этот самый момент.
Эф снова подумал о Мэте, бойфренде, его бывшей жены - которого он прикончил внизу - как его бесило растущее влияние этого человека на воспитание Зака. Теперь он должен был думать - ежедневно, ежечасно - о том, в каком аду должен жить его мальчик, под властью настоящего чудовища …
Преодолевая, чувство тошноты и потливости, Эф извлёк свой дневник и нацарапал тот самый вопрос, который появлялся по всему блокноту, как коан[5]:
Где Зак?
По своему обыкновению, Эф перелистнул назад самые свежие записи. Он заметил заметку о Норе и попытался разобрать свой почерк.
“Морг.”
“Встреча.”
“Идти при солнце.”
Эф прищурился, пытаясь вспомнить - и чувство тревоги разнеслось по нему.
Он должен был встретиться с Норой и миссис Мартинес в старом офисе начальника медицинской экспертизы. В Манхэттене. Сегодня.
Черт.
Эф схватил свою сумку, перебросив ручки поверх спины, серебряные клинки лязгнули, рукоятка меча за плечами, походила на обмотанную кожей антенну. Он быстро огляделся по пути на выход, засек старую игрушку-Трансформер рядом с Си-Ди плеером на комоде Зака. Сайдсвайп[6], если Эф помнил правильно из чтения Заковых книг с описанием функций Автоботов. Подарок на день рождения от Эфа Заку, всего несколько лет назад. Одна из ног Сайдсвайпа болталась, сломанная от чрезмерной нагрузки. Еф повертел руками, вспоминая, как делал Зак, чтобы без труда «трансформировать» игрушку из автомобиля в робота и обратно, как великий мастер Кубика Рубика.