Далее шел патологоанатом Бертон из Хьюстона. Стоун недолюбливал Бертона, хотя и отдавал должное его научным познаниям. Они были абсолютной противоположностью: Стоун любил организованность, а Бертон был небрежен; Стоун держал все под контролем, Бертон же поступал импульсивно и порой необдуманно; Стоун вел себя чересчур самоуверенно, Бертон общался нервно и слегка раздражительно. Коллеги за глаза прозвали его Растяпой отчасти из-за способности споткнуться о развязанные шнурки и мешковатые манжеты брюк, отчасти из-за невероятной способности натыкаться на одно важное открытие за другим.
Следующим по списку был Кирк, антрополог из Йеля, который, судя по всему, не сможет приехать. В таком случае Стоуну будет его не хватать. Кирк был щеголеватым франтом, по какой-то случайности наделенным великолепным умом. Он мигом улавливал суть проблемы и, оперируя имеющимися данными, всегда приходил к правильному умозаключению. Несмотря на то что он порой не мог свести собственные финансовые счеты, к нему часто обращались за помощью для решения самых сложных абстрактных задач даже именитые математики.
Стоуну будет его не хватать, потому что пятый мужчина им в этом деле точно не помощник. Он нахмурился при одной только мысли о Марке Холле. В данном случае ему пришлось идти на компромисс – Стоун предпочел бы получить в команду врача, имеющего опыт работы с заболеваниями обмена веществ, и с большой неохотой согласился на обычного хирурга. Холла активно продвигали Министерство обороны и Комиссия по атомной энергии, поскольку верили в «гипотезу о решающем голосе случайного человека», и в конце концов Стоун и остальные уступили.
Стоун вовсе не знал Холла и задумался, как тот отреагирует на вызов. Он даже не подозревал о вынужденной задержке уведомления членов команды. Он не знал, что патологоанатома Бертона вызвали только в пять утра, а микробиолога Питера Ливитта – в полседьмого, когда он уже приехал в больницу.
Холлу же сообщили только в пять минут восьмого.
Позже Марк Холл рассказывал, что «это было ужасно. За одно мгновение меня швырнули из привычного мира в полную неизвестность». Без пятнадцати семь Холл стоял в уборной, примыкающей к операционной номер семь, и готовился к своей первой операции за день. Это была обычная рутина, которой он занимался на протяжении последних нескольких лет. Он был спокоен, перешучивался с врачом-ординатором и замывался вместе с ним.
После всех приготовлений он вошел в операционную, держа руки на весу. Медсестра на входе протянула ему полотенце, чтобы он вытер их насухо. Помимо нее в операционной находились еще один ординатор, который уже готовил пациента к операции, обрабатывая того растворами йода и спирта, и вторая медсестра. Все поприветствовали друг друга.
Холл имел репутацию резкого, вспыльчивого и непредсказуемого хирурга. Он работал быстро, почти в два раза быстрее, чем остальные хирурги больницы. Когда операция протекала спокойно, он смеялся и шутил, позволяя себе колкости в адрес ординаторов, медсестер и анестезиологов. Однако если дела шли не так, если во время операции случались осложнения, Холл становился мрачнее тучи.
Как и большинство хирургов, он предпочитал рутину. Все должно было протекать в привычном темпе. Если что-то шло не по плану, это выводило его из душевного равновесия.
Поскольку все были в курсе его характера, то с опасением взглянули на обзорную галерею, когда там вдруг появился Ливитт. Он щелкнул громкоговорителем и произнес:
– Здравствуйте, Марк.
Холл накрывал пациента зеленой стерильной тканью, оставляя свободной область живота. Он с удивлением посмотрел на Ливитта.
– Приветствую, Питер.
– Извините за беспокойство, но дело срочное.
– Подождете, – отрезал Холл. – Я только приступил.
Он закончил подготовку операционного поля и попросил скальпель для кожи, затем пропальпировал живот в поисках ориентиров для правильного разреза.
– Боюсь, времени ждать нет, – не уступал Ливитт.
Холл ничего не ответил. Он отложил скальпель и вновь взглянул наверх. Последовало долгое молчание.
– Что, черт возьми, вы имеете в виду?
– Придется отменить операцию. Это срочно, – спокойным голосом произнес Ливитт.
– Питер, пациент уже под наркозом. Нужно приступать к работе. Я не могу просто…
– Вас заменит Келли.
Келли был одним из штатных хирургов больницы.
– Что?
– Он уже замывается, – сказал Ливитт. – Все уже решено. Встретимся в раздевалке. У вас полминуты.