— Пока не надо. Значит, когда связь работала, нас обещали встретить около Каменска-Шахтинского, там дорогу контролируют, дальше на север уже нет. Оружием вот так и не разжились…
— Мы же отметили все возможные воинские склады, — возразил Максим.
— Ага, но я подозреваю, что там уже пошуровали и от них остались в лучшем случае стены.
— Ну, твой пистолет есть. Даже со всеми документами. И будем надеяться, что он не пригодится.
— Я только на это и надеюсь, — сказал Кирилл очень серьезно. — Только на это. Потому что у нормального человека барьер, ему сложно выстрелить, даже защищаясь.
— Ты же из своего стрелял?
— Давно. Полгода назад. И милиция рядом была, не я один. Тут никто не подстрахует… А вот это что?
Дорогу преградил ручей, чистый, красивый, с живописно поросшими осокой берегами, и слишком глубокий, чтобы его объехать.
— На карте его нет! — возмутился Кирилл. — Вроде ехали правильно.
— А карты какого года? — спросил Максим. — Лет десять им, не меньше.
— Что, за десять лет мог появиться ручей?
— Запросто. Где-то прорвало дамбу, или там склон распахивать перестали. Лет через сто тут будет овраг, а потом…
— Перестань, — поежилась Лиза. — Не хочу про это слышать.
— Через сто лет пусть хоть Гранд-Каньон тут будет, главное, как сейчас его объехать, — Кирилл изучал карты, прикидывая, где бы мог располагаться исток. — Черт его знает, откуда он течет, пробовать надо туда, — он махнул рукой к западу.
— Он же туда течет!
— Зато там местность повышается. Он либо впадет в какое-то озерцо, либо обмелеет.
В итоге Кирилл оказался прав — ручей терялся в заболоченной низинке, а дорога поднималась на возвышенность. Дальше шла гряда переходящих друг в друга холмов, покрытых редкой низкой травой. Степь открывалась на многие километры вокруг.
— Тут красиво, — вздохнула Лиза, проводя рукой по стеклу.
— Да уж, — Кирилл кивнул, слегка отклонив голову влево. — А как оживляют пейзаж вон те мужики… или бабы…
Слева, метрах в пяти от дороги, на поросшей короткой и редкой травой земле лежали человеческие кости. Видимо, эти люди умерли уже давно, не меньше года назад. Ветер, дождь и солнце, а может быть, и животные, немало потрудились, срывая плоть с останков. От одежды уцелело несколько задержавшихся на ребрах клочьев, два черепа щерились пожелтевшими зубами, пустые глазницы бесстрастно уставились в небеса.
Лиза ахнула.
— Вот будто ты не врач, — Кирилл повел машину быстрее. — Будто впервые такое видишь.
— Я не патологоанатом, я репродуктолог. Их убили?
— Может быть, — Максим сжал ее руку. — А может, из ближайших сел, стары были уже, умерли сами. Закопать некому.
— Только не уговаривайте меня изображать из себя похоронное бюро, у нас особо времени нет, — предупредил Кирилл. — Пара десятков лет, и такая картина будет везде. Может, они умерли сами, а может, их застрелили, а машину отогнали. Уже неважно. Даже если их застрелили, убийцы точно не сидели рядышком несколько месяцев, а то и лет.
Страшная находка осталась позади. В крупных населенных пунктах подобного не допускали, хотя бесхозных умерших было не меньше, чем бродячих собак, и большинство людей уже теряло разум. Покойники, напоминавшие о скорой участи человечества, немедля прятались с глаз долой, в милосердную почву.
Назад никто не оглядывался, внутри кабины повисло мрачное молчание. Кирилл громко откашлялся, сверился с картой и заявил:
— А мы хороший темп взяли, уже прилично проехали, завтра днем будем на месте.
Лиза после зрелища лежащих на открытом месте мертвецов была не в настроении.
— Если все будет хорошо…
— Будет, — заверил Максим.
— Я думаю, как там с лабораториями, с медцентрами. Это ведь не столица.
— Да ну тебя, — обиделся Кирилл. — Что там, деревня? Знаешь поговорку: Москва рулит, Питер рулит, а Ростов сидит на заднем сиденье, пьет и дорогу показывает. Там больницы есть, медцентры есть.
— Это не то. Я даже не знаю, какое оборудование нужно и какой может быть антидот. И как можно вылечить человека с секреторным бесплодием, хоть мужчину, хоть женщину. Тридцать лет во всех лабораториях бились, и тут, оказывается, какой-то антидот… Когда самым молодым под сорок! Я теперь не верю. Я боюсь верить.
— Это просто нервы, — сказал Кирилл. — Просто нервы. И те покойники. Все будет хорошо, не случайно же к нам тот дед вышел. Доберемся до места, там и будем психовать. Пока надо решить, где переждать ночь, надеюсь, это будет моя последняя ночевка в автомобиле.
На степь медленно опускалась тьма. Закат расцветил небо всеми красками, от нежно-розовых до темно-фиолетовых, земля пряталась в синей тени, по горизонту мелькали контуры перелесков и иногда домов — одиноких хуторов, небольших сел. Но людей не было видно, в окнах не горели огни, насколько можно было различить с приличного расстояния, собаки не лаяли, никто не выходил посмотреть на чужую машину. Хозяева домов либо покинули родные места, либо затаились.