На ночевку решено было остановиться где-то в перелеске, не испытывая судьбу в заброшенной деревне. Кирилл раз за разом забраковывал все примеченные для стоянки варианты: слишком открыто, слишком низко, слишком близко от основной трассы. Возможно, он придирался бы и дальше, но уже почти совсем стемнело. Кирилл нехотя указал на рощицу впереди и буркнул:
— Ничего, сойдет.
Роща была небольшой — несколько десятков низких деревьев или высоких кустарников, ветки покрылись молодой листвой, но укрыть под их сенью здоровенную кабину было нереально. Поэтому решили приткнуться просто рядом с рощей, так, чтобы хотя бы с трех сторон тягач не просматривался.
Мотор замолчал, машина остановилась. Все трое сидели в тишине и темноте, не решаясь открыть дверь. Наконец, осторожно опустили стекло, прислушались — кроме обычных ночных шорохов, снаружи не доносилось никаких звуков. Ни криков, ни отдаленных выстрелов, ни шагов.
— Пахнет как-то мерзко, — сказала Лиза. — Как будто где-то рядом помойка. А ведь домов нет. Может, раньше сюда свозили мусор?
— Скорей, лиса сдохла где-то, — Максим приоткрыл дверь, выглянул — ничего. — Вроде старые листья вон там снесло в ложбинку, но листва по-другому пахнет.
— Стой на месте, я сам погляжу, — Кирилл соскочил на землю с другой стороны кабины, быстрым шагом прошел к темной массе, видневшейся в отдалении, наклонился, присматриваясь, и вернулся назад почти бегом. С силой захлопнул дверь, молча завел мотор. Машина тронулась.
— Что там было? — спросила Лиза.
Кирилл только мотнул головой, не отвечая.
— Тоже люди? — догадался Максим. Кирилл так же глядел перед собой в сгущавшуюся перед стеклом темноту. Только когда рощица уплыла назад, а кабина набрала приличную скорость — приличную для ночной поездки по степи, — он заговорил:
— Этих точно застрелили, у лежащего сверху пулевое ранение прямо посреди лба. Будто контрольным добивали. Сволокли тела в кучу, не знаю даже, зачем, и не знаю, сколько их было. Недели две-три прошло… Ну и вонь там.
И помолчав, добавил:
— А ведь еще не жарко, только апрель.
Над огнем. Продолжение
— Мы не можем ехать всю ночь, как врач тебе говорю, — настаивала Лиза. — Ты сколько не спал? Макс, ну ты ему докажи, упертому!
Кирилл процедил сквозь зубы:
— Медленно еду, ни во что не врежемся.
— Опасно ехать ночью очертя голову непонятно куда в полной темноте.
Машина дернулась, преодолев канаву или еще какое углубление в почве.
— Ну вот, что я говорила!
Кирилл остановил тягач. Подождал, пока замолчит мотор и распахнул дверь.
— Достало остерегаться, — сказал Кирилл, ни к кому не обращаясь. — Так и психом стать недолго. Ладно, все. Считайте, что я успокоился. Уж очень мерзко это было… Здесь хоть дышится нормально, может, остановиться просто посреди степи? Вроде никого.
— А там свет, — Лиза указала на другое окно.
Совсем стемнело, лишь на западе по горизонту растекалось зарево — тревожное и дрожащее.
— Это не похоже на луну, — сказал Максим. — Может, там город?
— Нет, — Кирилл посветил фонариком телефона, разбирая листы. — Если я правильно угадал, где мы находимся, там трасса. И там заправка. И судя по этому огоньку, там была заправка. Черт, еще трава загорится. Не хватало в степной пожар попасть.
— Ветер дует от нас, — возразил Максим. — Хотя убраться подальше бы не мешало.
— Значит, там цивилизация, а не бандиты? — спросила Лиза. — Если там пожар, значит, заправка работает?
— Да гореть может старый бензин, на котором толком не поедешь, зато великолепно подожжешь, — Кирилл, похоже, немного успокоился и говорил обычным беззаботным тоном.
— Сам он загореться не может? Там люди?
— Бог его знает, какие там люди, скорее, именно бандиты. Наверняка не рабочие. Случайный выстрел, брошенная спичка, зажигалка… Или кто-то эффектно покончил с собой. Ладно, отъедем подальше от трассы и будем останавливаться на ночлег.
После нескольких часов в автомобиле ощущение реальности размылось и стерлось. За окном плыла тьма, и где-то в ней бродила смерть. Неслась на краденых машинах с разухабистыми пьяными выкриками, палила из автоматов просто так, для прикола, хохотала и куражилась, чтобы заглушить ужас медленного неизбежного конца. Она еще не показывалась в полный рост, являлась только в рассказах очевидцев, в приторном зловонии разложения, скалилась желтыми зубами отполированных ветром и солнцем скелетов. Она прищелкивала костяшками лишенных плоти пальцев, как кастаньетами. Эти банды тоже были ратоньерой. Ра-тонь-е-рой…